Иногда даже создавалось впечатление, что она их каким-то образом и организует. Я навсегда сохраню благодарность всем тем, кто помог нам прийти в себя и восстановиться после потери Сэма. Я, впрочем, до сих пор не могу сказать с уверенностью, что мы восстановились окончательно. Мы изменились, выросли, повзрослели. Но Сэм, его жизнь и смерть, всегда останется неотъемлемой нашей частью.
Гнев постепенно уступил место пониманию и прощению, а спустя много лет я с огромным облегчением узнала, что Сэм умирал не в одиночестве и не страдал от боли. Я, в конце концов, узнала, что Супермен — это не выдуманный, а реальный персонаж. Это тот герой, который останавливается, увидев, что произошло несчастье, и помогает жертвам как может. Для нас Суперменом оказался человек по имени Артур Джадсон.
На протяжении многих лет я не хотела возвращаться на веллингтонский зигзаг. Джинни, с характерной для нее чуткостью, понимала это и никогда не настаивала. Мы с ней встречались в Австралии или других районах Новой Зеландии, да везде, где есть приличный совиньон. Но любопытство в конце концов взяло верх, и я собралась в путь. Взятая напрокат машина ползла вверх по холму к Вейдстауну, а я собиралась с духом, готовясь к душераздирающим сценам узнавания. Вот первый поворот, потом второй. За ним, как и раньше, небольшой общественный сквер, даже мини-парк, с видом на гавань. Когда-то мне хотелось установить здесь памятник Сэму, скульптуру в память о нем, но в бетоне и нержавеющей стали нет тепла. Бывают и лучшие способы увековечить память о потерянном ребенке.
Дорога выпрямилась, сузилась и круче пошла вверх, приближаясь к пешеходному мостику — он все так же висел над автострадой, выгнувшись дугой. Сбросив скорость, я жадно всматривалась в знакомые места, охваченная возбуждением. Вот деревянная лестница, вот тротуар и то место, где много лет назад Сэм оглянулся на брата и сказал: «Тихо ты». Вот шершавый асфальт на том месте, где растеклось пятно крови. У меня сжалось сердце. Зачем только я решила еще раз заново пережить все это?
С тех пор, как мы уехали, улица наша будто помолодела: дома были ярче покрашены, сады — лучше ухожены. В конце дороги я остановилась ошеломленная: зигзаг исчез. Джинни как-то упоминала, что соседи вскладчину наняли бульдозер и тот проложил прямой путь с удобным доступом к каждому дому, но я и представить не могла, что перемены настолько разительны. Старого зигзага с его поворотами и извилинами не было в помине. Вместо него с холма во весь опор неслась вниз самая настоящая асфальтированная дорога. Я стояла на самом верху бывшего зигзага, теперешней дороги, глядя вниз на город. Там появилось множество современных многоэтаэжных административных зданий. С юга налетал свирепый ветер.
— Как насчет шипучки, дорогая? — раздался знакомый голос. Мы с Джинни крепко обнялись. Морщинки в уголках глаз и несколько седых волосков только придали выразительности ее красоте. Леопардовые лосины и причудливые серьги уступили место струящейся юбке и шелковой блузе, в которых было бы не стыдно пройтись и по улицам Милана.
Вместе мы не спеша спустились по дороге — раньше это был бы один зиг и еще один заг — до дома Джинни. Я старалась не смотреть в ту сторону, где когда-то было наше бунгало. Боялась, что этот взгляд может выпустить на волю целую армию демонов. Буйных джунглей, окружавших когда-то дом Десильва, уже не было, но дом выглядел все таким же безмятежным и спокойным. Хлопнула пробка от шампанского, а Джинни тем временем рассказывала, что они с Риком пытались присмотреть квартиру в городе, но ни одна не могла сравниться с этим домом, который казался им самым удобным и красивым. Да и вид отсюда был удивительный.
Кивнув, я осмотрелась. Вкус Джинни претерпел изменения, шик восьмидесятых сменился европейской строгостью. Их с Риком, продолжала Джинни, местные жители причисляют к элите — как-никак, они прожили здесь больше тридцати лет. Батлеры переехали лет десять назад. Миссис Соммервиль переселилась в небесную учительскую.
— А как наш старый дом? — осторожно поинтересовалась я.
— Там недолгое время жил один футболист со своей девушкой, — сказала Джинни. — Потом кто-то начал его перестраивать, да не довел дело до конца, так дом и стоит на том же месте. Да ты сама взгляни. У нас сверху его отлично видно, помнишь?
Следом за ней я нерешительно поднималась по лестнице, успокаивая себя тем, что, если упаду, Джинни сумеет оказать помощь, как никто другой. Она отдернула штору и подтолкнула меня к окну. Я с трудом узнала наш старый домик. Палисадника, тропинки к дому, грядки с незабудками не осталось и в помине.