— Ради всего святого, Вэйл, — Почти простонала она, — Взлетай уже!
Он неторопливо подчинился и, когда “Атлантика” стабилизировалась в полете настолько, что перестала требовать постоянного внимания, снова повернулся к этим двоим.
— Судя по крови на одежде, вас там хорошенько отмудохали, — Сделал вывод он, — Потому что вы никого отмудохать не смогли бы при всем желании.
Най казался спящим, пока не ответил, не открывая глаз:
— А вот тут ты ошибаешься. Не во всем, но ошибаешься…
Голос у него был такой, словно он орал во всю глотку дня три напролет и в усмерть посадил связки.
— Най, пойдем в жилой отсек, — Лорента положила руку ему на плечо, — Поищем твои лекарства.
— Вам бы помыться для начала… И выбросить эти тряпки в шлюз, — Посоветовал Вэйл.
— И поесть, черт возьми! — Лапуля хорошенько тряхнула Ная, который то ли засыпал, то ли терял сознание.
— Идите уже, черт с вами, — Пилот с тяжелым вздохом посмотрел на эту немощную парочку, — Только сначала скажите, куда нам дальше.
— Прокладывай курс на двадцать седьмую, — Отозвалась Лорента, — А там видно будет.
Полноценно поговорить удалось только часов через десять, когда сон в нормальной постели немного вернул им с Лорентой человеческий вид. Не сказать, что Най чувствовал себя заново родившимся — как-никак, голова все еще болела, в горле першило, а жар, что мучил его все дни, так и не желал спадать — но сейчас он был в чистой одежде и с гладко выбритым лицом, а это уже добавляло пару очков если не к самочувствию, то к уверенности уж точно.
Они сидели за столом в рабочем отсеке, и ученый тщетно пытался восстановить окончательно осипший голос горячим чаем, пока Лорента заканчивала пламенный рассказ об их злоключениях на одиннадцатой. Вэйл реагировал на удивление спокойно, даже почти без желчи.
Чуть позже Най понял, почему — оказывается, пилот тоже влип в историю. И она тоже была связана с почтенными сынами.
— Если есть предположения, на кой черт им ты, самое время поделиться, — Он мрачно взглянул на Лоренту.
— А сам не понимаешь? Я Хранительница!
— Ну да, а я звезда балета! — Фыркнул пилот, — Что это дает, выкладывай!
Если к Наю девушка немного смягчилась за последнее время, то ее неприязнь к Вэйлу осталась на прежнем уровне. Если вообще не выросла…
Закатив глаза от раздражения, она поставила свой стакан и недовольно откинулась на спинку стула:
— А мне откуда знать! Ты еще не понял, что этот Бастард — самодур и фанатик? Мало ли что он вбил себе в голову…
— Если только он сам не один из Хранителей… — Внезапно предположил Най.
Все глаза метнулись к нему.
— Мы ведь ни разу его не видели, — Пожал плечами ученый, — Вряд ли его действительно зовут Бастардом. Да и этот герб с розой… Должен же он что-то значить.
Лорента сцепила пальцы в замок:
— Скорее всего, это просто фальсификация. Для привлечения внимания.
— Ладно, пусть так. Пусть за нами теперь гоняется самодур, возжелавший тело непорочной девы, — Вэйл оскалился в насмешливой улыбке, пронзив Лоренту взглядом, — Пусть у этого типа связей по всей системе, как грязи — их, как показала практика, тоже можно обойти, хоть и с трудом. Но вы оба хоть понимаете, что ориентировки с вашими приметами теперь разлетятся по всем колониям!
— А ты думаешь, у нас был выбор!? — Вспыхнула Лорента.
— До того момента, как ты засунула остатки мозгов в задницу и согласилась на их обряд — да, был, — Резко парировал Вэйл.
Най вступился бы за Лоренту, будь у него силы на перепалку с Вэйлом — но их и вовсе едва хватало на то, чтобы следить за нитью разговора. Поэтому он молча наблюдал за тем, как девушка заливается краской.
И в этот момент его ощутимо кольнул стыд.
— Сейчас это уже не важно, — Он хлебнул чаю, — Важно, как нам быть дальше. И не попасться на двадцать седьмой.
— Будем предельно осторожны, — Уверенно выдала Лорента.
— Эта колония та еще помойка, — Оборвал ее Вэйл, закинув в рот крупный кусок галеты с паштетом, — Там любая собака сдаст вас за бутылку разбавленной мочи. А собак там примерно… вся колония.
— Ты явно преувеличиваешь, — Нахмурился Най.
— Не хочешь — не верь. Но больше уголовников, чем на двадцать седьмой, я не видел нигде.
— И что ты предлагаешь? — Лорента скептически уставилась на пилота.
— Давай уже, включай башку, Лапуля, — Вэйл словно считал, что все вокруг должны уметь читать мысли, — Кого вы там изображали, на одиннадцатой? Каких-то богатеньких туристов, светских шаркунов… Вот их-то и будут искать.