— Каков!? Он бог и дьявол в одном теле! Он творит вещи, которые невозможно сделать! Когда он обогнал меня после лабиринта, я решил, что он не человек. Такое просто не может быть человеком.
Вспоминая его отстраненный вид, холодный голос и пустые глаза, Лорента поймала себя на мысли, что согласна с Вэйлом. Она мало что знала о Чарли Алмазе и его биографии, но было в нем что-то… неправильное, противоестественное.
— То есть, вступить с ним в бой на “Атлантике” не получится? — Рассудила девушка.
— Ты что, хочешь разнести к чертям эту колонию!? Конечно, нет!
— А эти двое… ты знаком с ними?
— Это Майлз и Анджей. Они почти боготворят Нильса. Верят каждому его слову.
— И что с того? — Вновь не поняла она.
— А то, что я для них хуже чумы. Я предатель, козел, убийца — и все это помноженное раз на десять. Нильс позаботился о моей репутации. Как и я сам в свое время…
До лавки Шокуни оставалось всего ничего. Лоренту почти трясло от нетерпения.
— А ты умеешь нравиться людям! — Хмыкнула она, — Интересно, чем же ты так их “очаровал”?
Вэйл мгновенно помрачнел:
— Вот только не надо лезть ко мне в душу. Тебе мало твоего очкарика?
У Ная не было сил даже пошевелиться. И пусть все тело затекло от долгого лежания в неудобной позе, а кости ныли от побоев, придя в себя после очередного помутнения, он даже не шелохнулся — лишь слегка приоткрыл глаза, чтобы удостовериться, что его мучитель никуда не делся. Более того, беглый каторжник развлекал себя, как мог — сидя на пустой железной койке, он вырывал из какой-то старой книги страницу за страницей и, чиркая своей треклятой зажигалкой, поджигал ее, чтобы исступленно смотреть на то, как она скручивается и обращается пеплом прямо у него в руках. Когда между пальцев оставался лишь жалкий клочок, он отбрасывал его себе под ноги и повторял ту же манипуляцию заново. И так раз тридцать.
“Чертов пиромант” — с презрением подумал Най, закрывая глаза.
Он давно потерял всякий счет времени — еще до того, как Кейн с Виктором отстали от него и принялись ждать свою третью пособницу — и теперь с ужасом прикидывал, где сейчас могут находиться Вэйл с Лорентой. Если они уже вернулись на корабль, и теперь ищут его повсюду…
Идиот! Как он мог так облажаться!?
Теперь, когда в крови перестал бушевать адреналин, страх смерти заполнил все его естество и не давал нормально соображать — Най пытался прикинуть, как в его положении можно попробовать переломить ситуацию в свою пользу, но в голову так и не пришло ничего толкового.
Разбитая губа пульсировала болью, ребра сдавливало после каждого вдоха — от осознания собственной ничтожности хотелось разрыдаться. И это немощное существо всерьез думает о побеге!?
Зачем давать его пленителям лишний повод посмеяться?
Послышался неровный шорох сбивчивых хромых шагов. Най закрыл глаза, чтобы ненароком не попасться, и весь обратился в слух.
— Что, все еще в отключке? — Шершавый голос Виктора отдавался эхом.
— Черт его знает, — Судя по звуку, Кейн приподнялся на скрипучей железной кровати, которая стояла в углу среди прочей рухляди, — Может, вообще сдох.
— Прекращай это, Кейн. Из тебя хреновый злодей.
— Скажи это тем, кто меня засадил…
— Пошли вниз, там Шерил вернулась, — Объявил Виктор, — Вроде нарыла что-то.
Звук скрипа пружин, шаги — одни быстрые, другие шаркающие. Все тише и тише. Ниже и ниже.
Най распахнул глаза. Он понятия не имел, сколько у него времени до возвращения Кейна, но не воспользоваться этой возможностью он не мог.
Приподняв голову, он огляделся по сторонам в поисках хоть чего-то, что могло бы сойти за нож и освободить его от веревок, опутывающих руки и ноги. Но кроме кровати, кучи досок и прочего хлама вокруг не было ничего — ни битого стекла, ни зазубренных железяк.
И тогда ему в голову пришла идея, которая при других обстоятельствах показалась бы Наю чем-то сродни осквернения святыни, но сейчас, из заточения в заброшенном здании под надзором самых настоящих головорезов, она казалась весьма оправданной попыткой выжить.
Извиваясь всем телом, он пополз в сторону чемодана с энергометром. Двигаться надо было как можно тише, чтобы внизу о нем даже не вспоминали, но когда Най наконец добрался до своего изобретения и развернулся спиной, чтобы связанные руки смогли дотянуться до замков, поднять крышку так, чтобы она при этом не грохнула об пол, оказалось той еще задачкой. Он заставлял свои руки действовать медленно и осторожно, но держать себя в узде, когда страх разгоняет пульс до какой-то запредельной цифры, не смог бы самый пропащий сорвиголова на свете.