— Как ты узнал, что он здесь? — Лорента вжималась в стену, легонько прикасаясь к порезу на шее.
— Дружок его сказал. Я оставил Чарли с Вэйлом и побежал искать тебя.
Судя по звуку, Кейн поднялся на ноги. Вновь щелкнула его зажигалка.
— Жизнь научила меня не оставлять свидетелей, — Раздался голос, — Ни при каких условиях.
Най с Лорентой переглянулись. Так он понял, что звук, доносившийся из коридора, ему не послышался.
— Даже когда тебе в башку целятся из пушки? — Последовал вопрос.
Еще никогда он так не радовался Вэйлу. “Стреляй же, черт возьми” — взмолился Най.
— Даже тогда, — Ответил Кейн.
И чей-то револьвер дал осечку.
Удар не заставил себя ждать — что-то рухнуло на пол с таким грохотом, что сомнений в том, что это были Вэйл с Кейном, не осталось. Най высунулся из своего укрытия и попытался прицелиться, но риск попасть в пилота был слишком велик — противники ни секунды не задерживались на одном месте, постоянно перекатываясь и изо всех сил молотя руками и ногами.
На секунду Най решил, что можно оставить этот поединок на откуп Вэйлу, но потом он понял, что Кейн дерется не на жизнь, а на смерть, причем, так мастерски, что пилот, будучи в два раза его крупнее, только и успевал защищаться и уворачиваться. Кейн извивался, как змея, двигался так быстро, словно был не человеком, а машиной, созданной для того, чтобы избивать людей. Всего за пару секунд он выбил револьвер из руки Вэйла и в кровь раскромсал ему лицо, причем, гораздо серьезнее, чем Наю несколько дней назад.
Ученый посмотрел на Лоренту. Не нужно было говорить ни слова, чтобы девушка поняла, о чем он спрашивал. Най поднял револьвер и, не целясь, выстрелил.
Кейн пошатнулся, но не упал, продолжая нависать над Вэйлом. Пуля угодила ему то ли в ногу, то ли в бок — Най не смог разглядеть в полутьме и сумятице. Хорошо, что пилот быстро сообразил и сбросил с себя противника. Плохо, что у Кейна хватило руки, чтобы, рухнув возле Вэйла, дотянуться до пистолета, отнятого у него в начале драки.
Либо каторжник не чувствовал боли, либо настолько привык к ней, что она не помешала ему подняться на ноги и нацелить револьвер на Вэйла.
У Ная замерло сердце. Он не понял, кто выстрелил раньше — он или Кейн. Может, это даже произошло одновременно, но факт оставался фактом — он промахнулся.
А Кейн — нет.
Вэйл упал, и каторжник рванул из отсека в коридор с такой прытью, словно пуля наоборот придала ему сил. Най с Лорентой, не сговариваясь, выскочили из своего укрытия. Ученый бросился за Кейном, а девушка — к Вэйлу.
Высунувшись из дверного проема, Най выстрелил в бегущий по коридору силуэт. У него начинало складываться впечатление, что Кейн либо не чувствует ран, либо они не приносят ему никакого вреда — молодой человек успел опустошить барабан, а каторжанин как ни в чем не бывало бежал дальше в сторону стыковочного отсека, где ждал своего часа челнок.
Най не видел смысла гнаться за ним. Искушать судьбу он не собирался, а выдворить с корабля этого мерзавца и вовсе только мечтал — так пусть он катится себе на все четыре стороны на челноке, тем более, что топлива на то, чтобы добраться до какого-нибудь судна, способного его подобрать, там точно не хватит.
Сунув бесполезный револьвер в карман, Най вернулся в отсек, где Лорента хлопотала над Вэйлом. В крови у пилота почему-то были даже ноги.
— Неплохо я вас тряхнул, да? — Вымученно улыбнулся он разбитыми губами.
— Ты? — Най бегло поискал глазами его рану, — Я думал, это Чарли.
Вэйл покосился на дверь и скривился, когда ученый коснулся фонтанирующей кровью дыры у него в плече.
— Он мертв, — Хрипло выдал он, — Так что давайте латайте меня, а то пилотов у вас не останется…
Глава 30
Медотсек, который Вэйл видел на плане в капитанской рубке, искали на удивление долго. Лорента даже начала беспокоиться за Ная, который буквально тащил за собой обессиленного Вэйла, повисшего у него на плече, потому что после испытания силы и выносливости его с огромной вероятностью ждала еще и проверка на аккуратность.
Лорента покрывалась мурашками, когда вспоминала вид ноги Ная, пробитой с двух сторон штырем. При мысли, что впереди маячила перспектива вытаскивания пули и зашивания раны, ее желудок стягивался в узел, а руки начинали страшно трястись. Такими только еще хуже сделаешь!