Вторая история, не требующая комментариев. В Китае за выбор коня для императора отвечал специальный мудрец. Это был очень старый человек, и когда посланцы императора пришли к нему, он сказал им: «Поезжайте в такую-то деревню, там на лугу пасется гнедой жеребец, который достоин быть конем императора». Каково же было удивление посланцев, когда, достигнув места, указанного мудрецом, они нашли там вороную кобылу. В растерянности они обратились к ученику старого мудреца и пожаловались, что старик выжил из ума, и они теперь не знают, что делать. «Счастливец, — сказал ученик, — каких высот он достиг! Он сумел отрешиться от несущественного и тем яснее прозревает истинную суть!»
Цитоскелет и биомеханика клетки. По мотивам разговоров с ЮМ
Возвращаюсь к Васильевским метафорам о поведении клеток. Юрий Маркович понял раньше других, что главный язык, который клетки понимают и на котором, если можно так сказать, демонстрируют свои интеллектуальные способности, — это язык клеточных движений и контактов. Что, в сущности, похоже на людей. Мейерхольд изобрел термин «биомеханика» задолго до того, как эта область науки возникла на стыке биологии, физики и инженерии (сейчас чаще используется термин «механобиология»). По Мейерхольду, биомеханика — это как бы словарь движений и жестов, которые помогают актерам почувствовать и наиболее точно передать разнообразные душевные состояния их персонажей. Но люди еще могут разговаривать, слышать и видеть. Клетки не видят и, как раньше думали, ориентируются в основном по градиентам концентраций растворимых сигнальных молекул, то есть по запаху. Однако уже в то время, когда писалась наша книга, стали появляться данные, свидетельствующие, что именно механические факторы и механические взаимодействия играют в жизни клеток очень важную, если не главную, роль.
Клетки ощупывают все находящееся в пределах их досягаемости (микроокружении), и вдобавок часто деформируют это микроокружение. Они ориентируются по градиентам адгезивности (липкости), твердости-мягкости, и по топографии внеклеточного матрикса — среды, которую они сами или соседние клетки активно формируют. Клетки пихают (Васильевское слово) или тянут другие клетки, избирательно прикрепляясь к их поверхности или через посредство волокон матрикса. Именно эта многообразная механическая активность лежит в основе морфогенеза, то есть постройки сложных структур, тканей и органов, состоящих из многих клеток. Более того, механические факторы, такие, например, как модуль упругости субстрата, к которому клетка прикрепилась, сильно влияют на главные решения, принимаемые клеткой в течение ее жизни. Например, делиться или не делиться или какие гены включить или выключить. И все это, заметим, происходит благодаря функционированию цитоскелета, потому что именно цитоскелет ответственен и за генерацию клеточных движений, и за формирование контактов клеток с внеклеточным матриксом и другими клетками, и, в значительной степени, за способность клеток чувствовать внешние механические воздействия.
Признаюсь, в предыдущем абзаце я несколько перехватил. Нет, все утверждения верны и основываются на результатах опубликованных работ, но работы эти в большинстве своем были опубликованы после того, как наша книжка вышла, так что включить их в нее мы не могли, разве что намекнули кое-где, что так могло бы быть. Васильев просто догадался обо всех этих больших и малых открытиях до того, как они были сделаны, и догадался, думаю, не в последнюю очередь благодаря своему антропоморфному взгляду на клетку. Тут, пожалуй, стоит сказать, что и взгляды Юрия Марковича на природу опухолевых клеток (а это было главным предметом его исследований на протяжении всей научной карьеры) вырабатывались в рамках той же парадигмы. Если у клетки есть душа, то опухолевая клетка — это клетка, которая страдает душевным заболеванием. Вот почему Васильев говорил о психиатрии. Другое дело, что душа клетки в принципе до некоторой степени постижима, и цитоскелет является важной ее частью.