Таймури Эн Лайни. Моя боль. Моё помешательство. Мой грех и искупление.
Чувствовал ли старлинг, догадывался ли, насколько важны для Айрона их «дружеские» встречи, исполненные невыразимой, яркой, острой похоти, желания прикоснуться к запретному, исполнить свои тайные мечты хотя бы за счёт другого? Когда Владыка Эргона понял, что они оба используют друг друга для схожих целей? Разница, если она и была, состояла лишь в осознании собственных чувств.
Айрон ощутил приближение оргазма любовника по тому, как напряглось и выгнулось его стройное, гибкое тело, а в следующий миг успел выпустить из сладкого плена плоть Тимо, чтобы полюбоваться тем, как горячая перламутровая жидкость забрызгивает грудь и торс Императора под отчаянный, полный болезненного удовольствия крик. Несколькими движениями доведя себя до столь же яркой разрядки, Айрон в изнеможении рухнул на ложе, положив ладонь на вздымающуюся и опадающую резкими толчками грудь Тимо.
- Если ты погибнешь глупо и напрасно, я буду ненавидеть тебя вечность, - вдруг признался вампир, глядя в синие, затуманенные перенесённым наслаждением глаза врага. – Я сделаю ненависть к тебе основой своего существования, найду способ вернуть тебя только для того, чтобы посадить в клетку и убивать столько раз, пока мы оба не сойдём с ума.
- Ты не оставляешь мне выбора, - усмехнулся тонкими губами Император. – Уже нельзя свернуть с выбранного пути?
- Я не позволю.
Тимо согласно кивнул, а в следующее мгновение провалился в колдовской сон. Заботливо накрыв своенравного любовника плащом, Айрон поднялся, неторопливо оделся и направился к двери, из-за которой доносился какой-то невнятный шум.
Увиденное превзошло его самые смелые ожидания: перед дверью в хижину собралась целая толпа крестьян, многие из которых сжимали в жилистых, мозолистых руках вилы и цепы для обмолота зерна. Возглавлял же это народное вече колоритный мужчина в одежде и с атрибутами священника, но больше всего напоминавший почему-то вставшего на задние лапы медведя. Огромный, с окладистой бородой, с крестом в одной руке и чадящим кадилом в другой, при виде обескураженного подобной встречей вампира викарий затянул какой-то экзорцизм, размахивая перед лицом Айрона увесистым кадилом.
- Что здесь происходит? – С терпеливостью матери-настоятельницы женского монастыря поинтересовался вампир, отодвигаясь от экзальтированного служителя Высших Сил.
Тот, хоть и пребывал в явно изменённом состоянии духа (ибо от кадила распространялся стойкий аромат одной курительной травки, отлично знакомой Айрону по бурным юным приключениям), смог ответить весьма внятно, что собирается вот прямо сейчас избавить мир от злокозненной ночной твари при помощи этих славных воинов света. «Воины» покрепче взялись за древки сельхозорудий и испуганно глазели на новоявленную ночную тварь, отлично чувствующую себя при дневном свете.
- Э… святой отец, - проникновенно начал Айрон, немного отойдя от ступора. – Могу я узнать, с какой-такой… матери вы решили, что я – всемирное зло?
- Мне было видение, - возвысив голос, ответствовал викарий, и толпа согласно загудела. – Глас Высших Сил направил меня в это место, указав виновника всех несчастий. В пророчестве отца Игния было ясно сказано: «Вернётся порождение мрака на земли, с которых произошло», и мы, святое воинство, обязаны остановить тебя, вампир!
Решив, что терять больше нечего, Айрон встал в дверном проёме во весь свой рост, парой заклинаний добавив себе внушительности, демонически расхохотался и исключительно противным голосом провыл:
- Ну держитесь, смертные! Сейчас я буду вас немножко убивать. – Особенно собравшуюся публику поразили ослепительный острозубый оскал и выросшие за спиной чёрные нетопыриные крылья, причём священник казался удивлённым больше остальных.
- А-а-а-а! Упырь! – Панически закричал кто-то с дальних рядов пронзительным фальцетом.
- Ы-ы-ы-ы! Оборотень! – Не согласились ряды ближние, ощетинившись дрекольем и организованно отступая, не со зла давя слишком нерасторопных.
Айрон недоумевающе склонил голову на бок. В деревенском фольклоре он был не силён, но даже по его скромному мнению перепутать упыря с вурдалаком очень сложно. Но тут за его спиной что-то тяжело заворочалось и глухо рявкнуло. Проворно отскочив в сторону, вампир увидел, что рядом с ним стоит огромный волк со снежно-белой шерстью. Гадать, откуда произошло это чудо, не стоило – меховое ложе в глубине хижины скорбно пустовало, скучая по своему постояльцу.
Волк наклонил лобастую голову к земле и ощерился совсем уж злобно.
- Гнездо богомерзких тварей! – Закричал священник, потрясая кадилом и призывая на нечисть гнев небесных молний.
Сделав удачный выпад, Айрон отобрал источник видений и стал раскручивать его над головой наподобие моргенштерна. Толстая цепь угрожающе гудела, и этот звук окончательно обратил в бегство не только викария, но и всю его паству.
- Кажется, нам стоит сменить дислокацию, - пожаловался он «оборотню», как раз завершающему обратную трансформацию. – К тому же тебе явно лучше.
Тимо успел усмехнуться, но тут же его взгляд, а затем и лицо странно окаменели. Император резко встал с пола, накидывая на плечи шерстяной плащ, но Айрон и без лишних вопросов видел новых визитёров, спешивших к избушке через поляну, заваленную снегом. Их было всего двое, и в невысоком человеке со смуглой кожей и иссиня-чёрными волосами Айрон без проблем опознал Фетта, а вот второго, бессильно поникшего на плече верного телохранителя Императора, вампир не знал.
- Ваако, Вэндэл… Что случилось?
Вместо ответа Фетт протянул руку, сплетая свои пальцы с пальцами хозяина, зная – его воспоминания в полной мере прояснят обстановку. Так было проще и быстрее, нежели рассказывать всё обычным способом. Вэндэл сидел у очага, влажной тряпицей вытирая кровь, струящуюся из разбитой губы.
Уже через пару мгновений Тимо повернулся к Айрону, сухо спросив:
- Куда тебя доставить, упырь? Только на этот раз без шуток.
- Что, охотники сделали свой ход? – Понимающе протянул Принц Ночи. – Я буду ждать тебя в своей резиденции, постарайся не опаздывать.
В глазах старлинга сверкнула искренняя улыбка, и, протянув руку, он крепко пожал ладонь Айрона, словно благодаря за всё. Голова вампира слегка закружилась, и он закрыл глаза, зная, что уже стоит в собственном кабинете. В одиночестве.
+++
Айрон с трудом мог вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз видел Лайтонена. Полгода? Год?
Возможно, такая передышка пошла на пользу им обоим, позволив Принцу Ночи тихо и совершенно безопасно для окружающих спустить лишний пар. Анализируя поведение Тимо в хижине, он пришёл к неожиданному выводу, скорее обидному, чем по-настоящему шокирующему. Дело в том, что если бы сам Айрон не увлёкся предложенной ему игрой в благородного врага, перевязывающего раны страждущему, он непременно заметил бы несколько немаловажных деталей, лучше всяких слов говорящих о том, что Лайтонен вовсе не был на грани жизни и смерти. Но вампир упрямо не желал слышать ничего, что противоречило бы его ожиданиям, и все слова Тимо о незначительности его повреждений были пропущены мимо ушей.
Император вовсе не был смертельно ранен. Более того, он мог бы спокойно пройтись по ночному лесу сам, а не виснуть на плечах, заботливо подставленных Айроном, которому следовало бы помнить, что его противник – очень умный политик, умеющий предугадывать мысли и желания своих оппонентов и соответствовать им. И уж конечно Тимо не стал бы подпускать жаждущего его крови упыря ближе, если бы полностью не был уверен в собственных силах. Но Айрон, ослеплённый этой кажущейся доверчивостью, открылся сам, причём совершенно искренне, и получил жестокий, но вполне справедливый урок.