– Ну что вы! Никакой эпидемии нет! Москва – регион благополучный в этом смысле, – успокоила её Ксения. И тут же добавила: – Тем более, что кролики бешенством вообще не болеют…
– Нет? – озадачилась кроличья хозяйка. – А что же тогда?..
– Прививка – от миксоматоза и гемарогической болезни кроликов. Для человека это не заразно.
– Спасибо! – облегчённо вздохнула девушка. – Ну, мы пошли.
Но ещё до того, как дверь за ними закрылась, доктору послышалось что-то вроде «Ну, тётя Люся, погоди!..», что явно не сулило соседке мирного вечернего чаепития.
Ксения зашла в ординаторскую.
– Ну, вот видите, Семён Валерьевич, я была права: это был всё один и тот же кролик.
– Да? Поздравляю, у вас есть чутье. И отчего такой ажиотаж вокруг одного кролика?
– Их соседка напугала – что, мол, у кого-то взбесившийся кролик ребёнка покусал.
– Если в нашем районе – не удивлюсь, – отреагировал Семён Валерьевич. – Только картина, по-моему, обратная: это хозяева животных бешенством заражают. Взять хоть того же кролика, – он откинулся на стуле и поднял глаза к потолку. – Представляю, как его этот ребёнок мог допечь. Тут не только укусить – загрызть захочется…
Ксения открыла рот, чтоб отпустить некое едкое замечание – похоже, администратор также пребывал в невежественном заблуждении относительно «кроличьего бешенства», однако ничего ответить не успела, потому что в дверь опять позвонили.
– Ксения Михайловна, к вам вчерашний лабрадор на капельницу, – закричала из-за двери Алина.
– Придётся чуть подождать, там ещё доберман капается, – сказала Ксения, выходя в коридор. Она взглянула на часы. – Скоро закончат.
Потом прошла в процедурную.
– Как у вас?
– Вроде всё нормально, – ответил хозяин добермана. Он уже успокоился и, сидя рядом с собакой, не спускал глаз с трубочки, по которой медленно стекал физраствор. – Пузырьков не было, – доложил он, как прилежный школьник.
– Хорошо. Завтра примерно в это же время. Сможете?
– О чём вы говорите… – вздохнул парень. – Конечно, придём.
Ксения отпустила добермана. Откапала «повторника» лабрадора. Затем пришли ещё двое хозяев с кошками – привить, показать. В общем, ничего существенного.
В потоке посетителей обозначился перерыв. Можно было немножко передохнуть и попить чайку.
И снова – крыса
Не успела Ксения зайти в кабинет, как раздался стук и, не дожидаясь ответа, в дверь просунулись сразу три головы. Повыше – женская, пониже – две детские: девочки лет тринадцати и мальчика – около семи.
– Да? – спросила Ксения.
Первым в кабинет запрыгнул мальчик.
– Спасите Чучундру! Она умирает! – выкрикнул он, глядя в отчаянии прямо в лицо доктору.
Следом за мальчиком вошла его сестра. В руках её была среднего размера клетка, замотанная клетчатым пледом, которую она поставила на стол приёмной.
Последней зашла мать. Как-то очень тихо притворила за собой дверь и тоже грустно уставилась на Ксению.
– А кто такая Чучундра? – спросила та, адресуясь почему-то к мальчику, а не к старшим в семействе.
– Это моя крыса, – ответил он и заплакал. Слезы потекли ручьём, и сказать он уже ничего более не мог.
Сестра начала разматывать плед, причём именно с той стороны, где стояла Ксения. Поэтому та первая увидела внутренность клетки и лежащего в ней неподвижно зверька. Палевая крыса. Она была мертва – это Ксения поняла сразу. И тут же, интуитивно, поняла, что первое, что нужно сделать – это удалить детей из кабинета. Она мягко, но решительно остановила девочку, взяв её за руку:
– Пожалуйста, возьми брата и подождите пока в коридоре. Я сама посмотрю.
Девочка не спорила. Она тут же положила руку мальчику на плечо и вывела его за дверь. Осталась мать. Но она по-прежнему ничего не говорила и только умоляюще смотрела на доктора, будто та была волшебником и могла ещё что-то изменить…
Гнетущее молчание пришлось нарушить Ксении.
– Ну, что поделать, вы видите – она, наверное, по дороге у вас умерла. Ей сколько было?
– Два года… Почти три, – наконец, произнесла женщина.
– Значит, скорее всего, она у вас умерла от старости. Это обычный срок жизни для крыс. Конечно, я понимаю, дети расстроятся… Вы им объясните, что…
Ксения взглянула на женщину и поняла, что та её почти не слышит, настолько она была подавлена. Доктору нередко приходится видеть настоящие трагедии: когда погибает четвероногий друг, это всегда горе. Правда, обычно это касалось всё же более близких человеку животных – кошек или собак. Но чтобы взрослый человек так горевал о крысе, ей видеть не доводилось.