Когда дверь закрылась, комендант поднялся из-за стола и обратился ко мне:
— Город вам действительно обязан. Это не просто пустой комплимент, а факт. Без вас стены города не смогли бы устоять. А без ваших людей — тем более.
Я слушал приторные слова коменданта. С одной стороны, можно было сказать, что в коалиции Родов я был условно самым слабым звеном. С другой, моя связь с Родом Володиных была достаточно крепкой.
— Я не согласен с Олегом, — продолжил Астахов, — потому что вы доказали: хаос может работать во имя порядка. Поэтому я собираюсь выдвинуть вас к награде. Как вы сегодня мне и напомнили.
Астахов улыбнулся и потёр руки перед собой:
— Мне не терпится узаконить ваш новый статус. После того, как мы зачистим округу и войска князя доберутся до Выкречи, мы проведём пир, где вас и членов вашего отряда наградят.
Я не стал отвечать. Просто холодно смотрел на разливающегося в комплиментах коменданта.
— Это может быть большим шансом, Максим. Земля, титул, участок в городе, место в совете… А возможно, и своё собственное знамя.
Астахов красиво закручивал слова, перевязывая их нарядной ленточкой. Вот только зачем ему тянуть со статусом Рубежника? Он мог выдать мне его и сам — властью он обладал. Пока что. Значит, я был нужен ему здесь, в Выкречи… А вот зачем — вопрос другой.
— Благодарю, — спокойно ответил я, поднимаясь из-за стола. — Мне надо подумать.
— Подумайте, — легко согласился Астахов. — Но не тяните. Вы ведь понимаете, как быстро всё может поменяться.
Я кивнул и вышел из зала.
Похоже, что несмотря на победу в Выкречи, тучи надо мной сгущались. Мой отряд уже перерос Выкречь, но были ли мы готовы столкнуться с солнечниками и планами Астахова? Выбор был за мной.
Глава 21
Ночь наступила в Выкречи тихо и неожиданно. В переулках бродили торговцы, разговоры на улицах становились всё тише. И в нашей избе, слегка отреставрированной после осады, тоже было относительно спокойно.
Я сидел в главном зале избы. В камине горел огонь. Над ним висел котелок, откуда тянулся остаточный аромат тушёного мяса с грибами. Блюдо было не изысканным, но сытным. То, что нужно после дня, проведённого в восстановительных работах.
Несмотря на то что поставки провизии в город только-только налаживались, наш погреб с запасами позволял спокойно пережить нехватку провизии. Пусть еда стала более простой, но зато никто не голодал. Да и денег было достаточно — всё-таки город выплатил награду за участие в защите. Явно кто-то поспособствовал. Астахов? Ну или Володин. А может быть, оба.
Мне не нравилось, что комендант стал вежлив, почти дружелюбен: выплатил награду, предложил поддержку и, главное, титул и земли. Всё, о чём в других местах можно только мечтать, а тут на тебе — почти поднесли на блюдечке с голубой каёмочкой.
Я не мечтал и знал, что подарков судьбы не бывает. Особенно от тех, кто неделю назад смотрел на тебя как на мусор.
Ещё оставался нерешённый вопрос с солнечниками. Церковники просто так обиды не забывали. Я для них не просто враг — природный враг. Первый и последний. Для них считать меня угрозой — это официальная позиция.
И дело даже не в городском приходе, которым заправлял Рысев, а в уровне выше. И с неминуемым появлением людей Князя в Выкречи нельзя быть уверенным, что произойдёт. Могут наградить, а потом догнать и ещё раз «наградить».
Я заёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее. Передо мной стояла пустая глиняная миска. Я глядел на уютный и уже привычный зал. Сольвейг сидела чуть поодаль, на мешке. Она молча жевала, прислонившись к стене, а её меч лежал рядом в ножнах.
На другом конце стола устроился Рома. Он быстро жевал, подозрительно переводя взгляд от миски к котлу и обратно.
— Грибы точно съедобные? — буркнул он. — Нет, просто… Если нет… Надо как-то подготовиться. Мне что-то неохота всю ночь торчать снаружи.
— Не знаю, — спокойно произнесла Сольвейг, не поднимая взгляда. — На тебе и проверяем.
Рома замер с ложкой в руке у самого рта.
— То есть… Как? — недоуменно посмотрел он на меня. — А как же он?
— Макс только мясо ел, — пожала плечами Сольвейг.
Рома побледнел и медленно опустил ложку в миску.
— Брось ты, — улыбнулась Весна. — Если бы они были несъедобные, ты бы уже хрипел и пускал пену.
Рома повернулся к Сольвейг и обиженно проговорил:
— Ну и шуточки у тебя…
— Учусь у лучших, — улыбнулась блондинка.
Аскольд стоял, привалившись спиной к стене, с кружкой отвара из сушёных ягод в руке. Он не ел, только изредка отпивал дымящийся напиток. Его взгляд то и дело цеплялся за лица соратников — он явно что-то прикидывал у себя в голове.