Я остановился перед ними и обратился к Вере.
— Я заберу его ненадолго. Обещаю вернуть в целости и сохранности.
Вера понимающе улыбнулась, кивнула и подхватила дочку на руки.
— Тим, Лёша, пойдёмте в дом. У папы ещё осталась работа.
Дети, нехотя, попрощались с отцом и пошли в дом.
— Рома, собери полдюжины магов. Воинами займётся Аскольд с Иваном. Нам нужно достаточное сопровождение. Сейчас мы даже здесь, в Чернореченске, не в полной безопасности. Не знаю, что солнечники и их прихвостни могут ещё выкинуть.
— Сделаю, — уверенно кивнул Рома.
Вооружённый конвой отправился из особняка в сгущающихся сумерках. Все едва успели кое-как обмыться, не то что переодеться. Но времени на дипломатичность не было. Дожидаться утра было нельзя. Я сомневался, что Троицкие остались в городе, но хаос его знает. Всякое могло случиться.
Весна осталась в особняке, заниматься ранеными.
Военный конвой проехал по улицам города, собирая на себе заинтересованные взгляды. Над нами развивались знамёна рода Клинковых. Мы остановились у Ратуши. Внутрь я вошёл с небольшим сопровождением.
Внутри, в приёмной, меня встретил старший писарь — седой, в простой одежде. Он тут же поднялся на ноги. Ему хватило пары взглядов на герб на моей одежде и лицо, чтобы понять, кто был перед ним.
— Господин Клинков, — поприветствовал меня он. — Чем могу быть полезен?
— Я здесь для того, чтобы выставить претензию.
— Понимаю, но боюсь, что наместник в данный момент не в городе, а малый совет будет готов собраться только утром.
— Повторю ещё раз, — спокойно отчеканил я. — Я здесь для того, чтобы выставить претензию роду Троицких за оскорбление, беспричинное нападение, убийство вассалов и нанесённый ущерб.
Услышав мои слова, старший писарь вышел из-за стола.
— Кажется, Аристарх Иванович ещё у себя, — проговорил он.
Я видел выступивший на его лбу пот.
— Сейчас же сбегаю к нему.
Писарь поклонился и, несмотря на возраст, довольно резво нырнул в широкие двери.
Было понятно, что обрабатывать подобные претензии было не в его полномочиях. Столкновение знати в Чернореченске мог решить либо наместник, либо любой другой княжеский ставленник.
Полагаю, что в данном случае Троицким повезло — и мало того, что я возвращался из экспедиции, так ещё и наместника в городе не было. Впрочем, это смотря с какой стороны взглянуть.
Ведь в вылазке со мной были Велигорские, а в малом совете состоял Аристарх Железных, который явно покровительствовал мне. Не все были готовы сделать ставку на быстрорастущего волшебника. Я знал одно: чем выше риск, тем выше награда. И в себе я ни капельки не сомневался.
— Максим! — раздался голос Аристарха, и он появился из широких дверей. — Чем я могу помочь? Степан толком ничего не объяснил.
Я начал говорить, и вежливая улыбка сходила с лица Аристарха Железных с каждым отчеканенным мной словом. Я не лил воду — просто давал факты один за другим. Когда я закончил, в приёмной повисла тишина. Её нарушил суровый, хрипловатый голос Аристарха.
— Степан, проводите господина Клинкова в малый приёмный зал. Малый совет соберётся незамедлительно.
Степан кивнул и проводил меня с моими сопровождающими в небольшой зал, предназначенный для совещаний.
За сколько собрался малый совет? Меньше чем за час, а может, и быстрее. Лично я знал только Аристарха Железных, но о нескольких людях, собравшихся здесь, я был наслышан. К тому же, судя по присутствующим, собрались не все. Маловато было людей для малого совета.
Судя по разговорам и приветствиям был здесь Калинов Степан Дорофеевич — богатый купец. Пожалуй, один из богатейших в Чернореченске и владелец Торговой палаты. Константинов — Магистр и руководитель Дома Найма. Сам Аристарх и ещё несколько значимых для Чернореченска людей. В том числе и первый ратник, глава дружины наместника.
Я мысленно усмехнулся. Троицкие немного опоздали. Что было бы год назад, да даже меньше? Если бы они напали в одной из вылазок тогда — отделались бы выплатой. Или получили бы по носу. Одно дело напасть на наёмника, другое — на аристократа.
— В чём заключается обвинение? — поинтересовался первый ратник.
Я повторил свои слова точь-в-точь. В небольшом зале сохранялось молчание, и было слышно лишь скрежет пера по пергаменту — старший писарь Степан работал не покладая рук.
— Полагаю, — заговорил Калинов, полноватый мужчина с тонкими, аккуратными усами, — что у вас есть доказательства?
— Конечно, — кивнул я. — В телеге — десяток трупов, две дюжины артефактов, клинков, посохов и прочих вещей усопших. Остаточную магию можно отследить. А также доказательство — это моё слово. И слово Велигорских и Нестеровых.