— Да, — проговорил я. — Баш на баш.
Весна смотрела на меня с нескрываемым интересом, затем вытерла руки насухо и подошла ближе, облокотившись на косяк.
— Итак, подведём итог. Мы отправляемся в зачарованное подземелье по приглашению Арлетты. Кстати, когда?
— Сегодня ночью.
— Ага… — Весна уставилась на меня изумрудными глазами. — Мы отправляемся в зачарованное подземелье по приглашению Арлетты, и нас будет трое: ты, я и княжна Беловежская. Без отряда, без прикрытия и без поддержки.
Весна облизала пересохшие губы.
— Почти. Я так понимаю, подземелье контролируемо, и нас троих хватит. Только мне придётся тряхнуть стариной — в смысле, взять в руки саблю. А то в последнее время я всё больше в арьергарде.
Весна скрестила руки на груди, её глаза чуть прищурились.
— Я согласна.
— Так быстро?
— Ну да, — кивнула ведьма без раздумий. — Ты удивлён?
Я улыбнулся и шутливо произнёс:
— Не вздумай затолкать её в какую-нибудь яму.
— Что ты, что ты! — наигранно захлопала ресницами Весна. — Я? Да никогда!
Некоторое время мы просто молчали, погружённые в свои мысли, и улыбались. Потом Весна заговорила:
— Хочешь, чтобы я приготовила что-то особенное?
— Несколько зелий, пару артефактов и амулетов, — принялся перечислять я. — Возможно, отвар против проклятий. Всё, что может пригодиться в подземелье, где высока вероятность столкнуться с нежитью и монстрами. Чувствую я, что нас там ждёт не просто склад пыли.
— Я скорее имела в виду вино или сыр, — промурчала Весна и грациозно потянулась, прямо как кошка. — Но раз уж ты не попросил, то придётся взять пару новых заготовок. Я их ещё не тестировала, но думаю — как раз самое время.
Весна направилась к полкам, принялась разбирать склянки и коробки.
— Я соберу всё, что нужно, — бросила она через плечо. — Только до Беловежска долго ехать… Не хотелось бы оставлять лабораторию без присмотра.
— Знаешь что? — довольным тоном произнёс я. — У меня тоже есть пара заготовок. Только нужно забрать их из Кладовочки.
В Беловежск мы добрались уже ставшей привычной вспышкой с помощью артефактов телепортации. Не знаю, сколько денег потратил князь на то, чтобы таскать нас туда-сюда. Мне уже казалось, что можно было просто переехать в гостевой дом Демидовых.
Я стоял у ворот дворцового особняка и поправлял перевязь с саблей, проверял, чтобы кольчужные вставки на броне с плащом не мешали свободе движения. Доспех был новый.
Слева от меня, в накинутом капюшоне и чёрной мантии, стояла Весна. Она, как всегда, носила только черное. У неё на плече красовалась сумка с зельями, а на боку — жезл для плетения заклинаний. Впрочем, насколько помню, у неё где-то был припрятан кинжал в чёрных ножнах. Она и вправду выглядела как ведьма на выезде — спокойная, сосредоточенная, явно готовая ко всему.
— Уверена, что хочешь идти? — спросил я на всякий случай.
— Ну что за вопрос, — фыркнула Весна. — Я, между прочим, обожаю всякие подземелья, склепы и могильники. Прямо отдушина для меня.
Я усмехнулся. С ней, как всегда, было легко — даже когда мы собирались в неизвестность. Огромные ворота дворца распахнулись. Мы ждали Арлетту не у главных ворот на широкой улице, а позади — там, где было совсем не людно и безопасно.
Из глубины дворцовой территории послышался глухой стук копыт и шагов. Вскоре появились фигуры: сначала охрана в цветах Демидовых, ведущая скакунов, затем слуги с сумками и между ними — княжна.
Я узнал её по походке — уверенной и целеустремлённой, а также по белым, собранным в высокий узел волосам, из которого выбивалось несколько прядей. Вместо платья на ней был боевой наряд, подчёркивающий её стройную фигуру: белая туника с серебристыми вставками, защищённая броней в жизненно важных местах.
Ясно было видно, что броня зачарованная и могла отразить не только клинки, но и заклинания. Судя по количеству маны — ранга Подмастерья, так точно. На ногах — обтягивающие походные штаны и сапоги до колена. На бёдрах красовались ножны с кинжалом, но я их чуть не пропустил, заглядевшись.
Плащ под цвет волос развевался за спиной Арлетты, как зимний иней. Вот только всё великолепие, включая точёную фигуру, затмевалось явно читаемой досадой на лице Арлетты. Даже можно сказать — сдержанной злостью. Не гнев или обида, скорее раздражение: то ли на нас, то ли на себя, то ли на обстоятельства.
Когда она подошла ближе, её взгляд скользнул по Весне, а потом остановился на мне. Чуть прищуренные серые глаза с красноватым отливом всё ещё смотрелись диковинно. Вот мы и стояли друг напротив друга и играли в гляделки, пока я не нарушил молчание.