Но меня тут же охватило приятное тепло от природной магии Весны. Энергия хлынула в вены, обожгла изнутри. Вновь полетели Проклятые цепи, но в точке соприкосновения с щитом они начали распадаться, исчезать, как горящая паутина.
В этот момент Арлетта швырнула вперёд Ледяные копья. Они прошли почти по касательной, ударив Лича в плечо, в бок, в рёбра и шею. Один прошёл насквозь и выбил целую гору пыли из костей нежити. Лич, кажется, впервые дёрнулся, явно не ожидая настолько сильного удара, и тут же уставился провалами глаз на Арлетту.
Внутри его глаз была лишь пустота — плотное, нечеловеческое сознание, держащее кости вместе. Я бросился вперёд. Аура горела хаосом. Клинок в моей руке запел. Я срубил по пути несколько ходячих мертвецов — их кости загремели по замёрзшим плитам. Я влил в свой клинок добрую четверть своей маны, насытив его силой хаоса.
Рубанул точно — от плеча к бедру, через торс. Мантия загорелась от хаоса. Лич дёрнулся и запоздало попытался прикрыться посохом. Я знал, что попал. Но нежить не падала. Даже несмотря на треск и хруст костей.
Лич неестественным движением вцепился в мой нагрудник. Он взмахнул рукой и ударил меня, как тараном. Я полетел назад, покатился по полу, а затем врезался в колонну. Щит хаоса разлетелся мелкими осколками. Он сохранил мою тушку в целости, но плита за спиной треснула.
Я осел и почувствовал, как во рту появился металлический привкус. Голова загудела. Я лишь крепче сжал рукоять клинка и использовал Прыжок, вновь оказавшись между волшебницами и личем. Сегодня я был авангардом. Некогда разлёживаться.
Я почувствовал, как меня обвили тонкие, невесомые корни, формируя природную броню. Арлетта тем временем использовала новое заклинание. Её руки дрожали, лоб был в поту, но вокруг неё вспыхивали морозные цепочки рун — тонкие и едва заметные. Она соединила их воедино, и в следующий миг с потолка начали падать ледяные сосульки.
Они пиками вбивались в мертвецов, прошивая их насквозь и прибивая к плитам. Три или четыре ударили в лича. Ему пришлось отшатнуться, отступить назад.
Когда смертельный ледяной дождь закончился, в зале повисла тишина. Лишь едва слышно потрескивал лёд да тяжёлое человеческое дыхание разрезало тишину. Но лишь на мгновение. Лич поднял обе руки вверх — и в зале раздался рёв нежити. Во все стороны разлетелись чёрные нити. Все мертвецы, что не рассыпались в пыль, начали собираться воедино.
Из кусков костей и черепов они соединялись во что-то новое — проклятое, несущее ауру боли. Они превратились в огромные, страшные фигуры. Твари с пульсирующим тем же светом глазами, что и у их хозяина. Руки, если их можно было так назвать, были как лапы, собранные из разных костей. Пасти открывались неестественно широко. Это были чудовища из кладбищенских кошмаров. От лича во все стороны вновь разошлась волна антимагии, но её встретила природная вспышка. Она оттолкнула едва видимую волну.
Воздух был плотным, сжатым. Пахло пеплом и прахом.
— Они не умирают! — воскликнула Арлетта, отшатываясь назад и едва не теряя равновесие.
В обломках в центре зала стоял лич — в порванной мантии, окружённый пеплом с подмороженными костями, но всё ещё «живой». Вот только свет в глазницах пульсировал не так активно. Я знал, что для убийства и лича нужен сложный ритуал. Ещё можно было найти источник его силы. Но времени на это не было. Проклятая магия высшей нежити и антимагия рано или поздно вымотают нас — как и вновь поднимающиеся на ноги костяные монстры.
— Заморозь их! — бросил я Арлетте.
Она уверенно кивнула и использовала самую яркую Морозную вспышку, что я видел. Вокруг разошлась не просто волна, а настоящая метель, вмиг поглотившая костяных монстров. Когда буран исчез, все, кроме лича, оказались покрыты толстой ледяной коркой. Арлетта рухнула на колени. Мне даже не понадобилось смотреть на Весну или отдавать ей приказ — она уже вызвала природную вспышку.
Изумрудный свет проник сквозь уцелевшие и сухие корни, разорванные лозы и разломы в полу и ударил природной магией — сырой и по-настоящему живой. Сотни тонких лоз обвились вокруг костей лича, лопаясь от ауры нежити. Из груди мертвеца вырвался не голос, не звук, а протяжный магический хрип. Он ударил по рассудку. Даже стены зала дрогнули, а колонны затряслись.
Я использовал Цепи хаоса, чтобы дополнительно сковать нежить. Арлетта использовала последние силы, вложив всё, что осталось, — и вокруг лича поднялся шквал инея. Слабый, не такой, как буран раньше, но этого хватило. Холод покрывал обломки, лозы и корни коркой. Лич застыл — лишь его черепушка вибрировала.