— Как-то это все странно звучит, есть ведь система…
— Сис-те-ма, — передразнила старуха. — «Система» у тебя будет, коли тебя мир признает. А пока кто ты в его глазах? Никто! И звать тебя никак. Плохо ты меня слушал, милок, раз удумал такое спрашивать.
Ответ ведьмы, пусть и кажущийся пока малопонятным, не давал мне покоя. Чую, если подумать, то внутри него может быть скрыт и иной ответ. Если правила мира на меня распространяются в меньшей степени, то должны быть и лазейки для своего рода читерства.
Вопрос Терми оказался совсем иного характера. Признаться, мне даже стало немного стыдно за свой столь приземлённый интерес к боевой магии.
— А за кем она придет в этот раз? Ведь раньше она всегда появлялась оканчивать господство расы зверян. — спросил Терми. — На сколько я знаю, все древние зверяне пали или слишком слабы, чтобы развлечь такое чудовище, как бездушный бог. Не за укрывающимися же на редких руинах городов, едва выживающими нынешними мельхиорцами, да и Доминион ведь сейчас не так и силён.
— Однажды Она уже попробовала на вкус любимое дитя демиургов, чей дух пленен иным миром, — судя по удивлению, старуха тоже не ожидала такого вопроса, но тем не менее ответила. — Тогда Её остановила запечатывающая наш сила ужаснувшегося творца. Но недавно наш мир вновь был открыт для иномирцев, среди которых есть и пленники мира-темницы. Так почему бы не сделать это вновь, раз уж они сами так беспечно вновь открыли сюда путь?
Так мы просидели еще некоторое время, делая последние глотки остывшего чая и доедая надкушенные пирожки. Как добрая бабушка, хозяйка хижины успела приготовить их с солидным запасом, и настояла, чтобы мы забрали всё, что не съедим.
Сама ведьма пила только чай, так и не притронувшись к пище. По началу это немного настораживало, но теперь было ясно, что зла нам здесь точно не желают, да и приготовлено угощение было при нас.
— А теперь хватайте с собой еще пирожков и кыш отседова. Дорога вам тоже свободна. — эмоции пожилой женщины молчали, но я предпочел поверить внешней теплоте ее улыбки. Бабка достала из печи, разгоняя огненных духов, последнюю партию ароматно пахнущих пирожков и небрежно стряхнула на стол в большую железную миску, откуда они перекочевали в наш инвентарь
Я ещё удивился, обнаружив, что пирожки занимают всего одну ячейку с подписанным количеством штук — как фрукты или просто однотипные предметы. Это первая на моей памяти приготовленная еда, которая не требовала под каждую порцию отдельного слота, и я понял, что это тоже своего рода подарок.
Не смотря на всё сказанное, на душе было чуть легче, словно это родная бабушка благословляла меня на игру в саду. Но когда мы были уже на пороге, она вдруг добавила:
— Следующий домен будет для тебя очень непростым, ненастоящий целитель. Ты же, пилигрим, тем более не расслабляйся в месте, что станет тебе близко́. Идите с миром, жрецы старших сестер.
4. Владения павших 1/2
Лес вокруг нас замер в тревожном молчании. Из-за темнеющей в вечном сумраке хвои я чувствовал чужой взгляд, но ничего не стал делать. Было бы глупо, если с таким напутствием нас просто отдали на растерзание лесной фауне.
— Сион, только не говори, что это была…
— Ага, — кивнул я с легкой усмешкой. — Хозяйка Мрака.
— Охренеть. А видел, на чем стоит ее дом?
— Две колонны?
— Лапы, Сион. Это были лапы какой-то гигантской птицы! Её дом может передвигаться!
До самого выхода мы так и не встретили никакой опасности. Мрачные высокие деревья, так напоминавшие сосны и скрывавшие за собой всяких совуров и прочую живность, расступались, открывая редкую звериную тропку. Хотя громкое уханье и возня неоднократно раздавались со всех сторон.
Местность постепенно снова сменилась уютным теплым дождем Плачущего домена. Словно бы ты идешь под бесконечным душем. Хотелось снять быстро промокшую одежду и бежать изо всех сил под самые плотные струи падающей воды. Настолько сильно, что пару раз я почти открыл инвентарь, чтобы действительно сбросить одежду с кольчугой и прочим металлом. Но в последний момент одумался. Место новое, и опасность может поджидать откуда угодно. А вот моя радость полностью завязана не на настоящие чувства, а синхронизацию со стихией. Хотя что определяет эту саму «настоящесть»? Я люблю воду и не могу не улыбаться ей. Так ли важно, пришло это чувство из надписей в моем профиле, реальной связи со стихией или вовсе тянется из отсутствующего прошлого?
— Снова эта мерзкая мокрота.
— Попрошу не обижать мою родную стихию. Не слушай его, Вода, он шутит.