Туман.
Недостаточно маны для применения заклинания.
Чего?
Я призвал инфо, чтобы убедиться лично. Слову силы было плевать на окружавшую меня темень, и передо мной появилась привычная полупрозрачная панель. Мана мерцала между нулем и единицей, как если бы я повесил слишком много обкаста, который был неспособен поддерживать. Однако при мане в ноль единиц все такие заклинания слетают сами собой. А значит — дело не в них.
«Слеза теней».
Таким был мой статус в инфо. Без описаний и пояснений, но никаких иных эффектов, кроме «короны вины» не было. Даже «ужас пустоты» временно оставил меня в покое. Что это, аура монстра или насылаемое проклятие? Враг, который наложил эту мерзость — уже обнаружил меня, или это действие пассивного эффекта от самого места?
Еще несколько шагов сквозь мрак. Я спрятал погасший без магии факел и вытащил из инвентаря арбалет, но прятать посох не стал. Не хотелось даже на время лишаться эффекта бонуса к воле в таком месте. Если нападет враг, я его просто отброшу. Как показала практика — он и сам способен вернуться ко мне в инвентарь.
Горевший за поворотом вдалеке факел тусклым лиловым светом озарял далекое помещение. Магия пустоты. Этот свет и вызываемые им ощущения я узнаю всегда.
Глядя через прицел арбалета я медленно подходил к источнику сияния. Сглотнув, я сделал последние несколько шагов. Кажется, можно вздохнуть спокойно. По прежнему никого. Только крохотная Искролапка отряхивается от нелюбимой влаги.
Похоже на некое место культа. Одна из дочерей Смерти?
Стены перестали походить на аккуратную архитектуру муравейника и бесконечной лестницы, перейдя на грубо обтесанный камень. Лиловые магические кристаллы валялись у ног статуй, что сидели на полу скрестив ноги в монашеской форме. Некоторые из них сохранили крылья, совсем как у Маэ. Но по большей части изваяния архонов сильно пострадали от времени.
— Мортис…
Слова сорвались с губ, словно свист ледяного ветра. Перед глазами мелькнуло воспоминание о жутком видении, где божество восседало на острове в океане крови. Тот же образ безутешной матери, застывшей в вечном плаче по предавшей её дочери. Но что это значит сейчас?
БАМ!
С громким стуком за моей спиной закрылась тяжелая решетка, хитро скрытая среди камня. Ловушка?! Я принялся лихорадочно озираться кругом, но так ничего и не увидел.
Я ожидал неприятностей, но пока слабо понимаю их природу. Так и не дойдя до алтаря, я развернулся обратно в сторону прохода.
— Привет, Сион. Угадай, кто?
Звонкий женский голос был смутно знаком, но двоящиеся нотки стихии пустоты и излишнее эхо мешали сказать точно. Да и не сулило это ничего хорошего — пустотник пустотнику враг и любимое лакомство.
— Пустотник, пришедший меня сожрать? — предположил я.
— В точку! — весело рассмеялось невидимое пока существо. — Сама судьба свела наши дроги вновь. Пришло время сдохнуть!
— Ну так вперёд, я жду. Где ты? — на удивление, жуткий двоящийся голос врага не испугал, а наоборот, успокоил меня. С высшей нежитью справиться я не факт, что смогу, но у пустотников есть славная уязвимость — сама магия пустоты. А значит, урон проклятой силой отлично будет проходить по врагу.
— Не спеши. Я хочу насладиться моментом. Для начала я хотела познакомить тебя со своим новым другом, не против? Нагура, эйя хима!
Голова вдруг закружилась, а фиолетовые огни магии бога-чудовища сменились красными огни от кристаллов у ног статуй. Они вдруг засияли по-особенному пронзительно, делая красный цвет вокруг неестественным, поглощающим все иные оттенки. Противореча всей физике, он принялся собираться в световое облачко у самого алтаря безутешной богине, постепенно обретая форму:
Кровавая тень, уровень 135.
Стихия: тьма
Полупрозрачная алая дама с серым лицом и белыми светящимися волосами банши была одета в светящуюся красную мантию, через которую проглядывали такие же полупрозрачные ребра мертвой девушки.
Белые глаза без зрачков безошибочно нашли меня среди сидящих в вечной молитве бескрылых статуй. Даже без инфо я догадываюсь, что арбалет бесполезен против бесплотной нежити. Равно как и магия пустоты или воды, будь у меня для неё мана.
— Фа-а-а.. — нежить потянулась рукой в мою сторону.
В добавление к прочим неприятностям, ноги тут же онемели, и я повалился на пол.