Превозмогая боль и страх, собрав всю свою волю в кулак, я повторил:
— Узри…
Быстрее, чем я успел сделать еще хоть что-то, сущий оказался рядом со мной. Меня обдало гнилостным дыханием и запахом разложения, не смотря на призрачную суть нежити. Меня замутило, но вместе с тем в голове возник закономерный вопрос — если это бесплотный дух, то откуда запах?
— Дай его мне, жрец… - прозвучал едва слышный шёпот, в котором я узнал заключённую в посохе сущность павшего бога.
Страх перед столь древней высокоуровневой нежитью естественен. Бояться вообще нормально. Вопрос лишь в том, на сколько ты сможешь свой страх преодолеть. Возможно, по-настоящему сильные духом существа побеждают его чистой волей, не знаю. У меня же было просто очень много практики, благодаря играм проклятой стихии с разумом. Я все еще слабо могу противостоять страху лицом к лицу, но я научился неплохо его обманывать.
— Дай мне заглянуть в его разум...
Резко потянувшись к подставившемуся монстру, я наложил на его голову левую руку и произнес:
— Тропой забытья ты коснешься покоя.
Ничего не произошло. А спустя минуту — снова ничего не произошло. Я осторожно ткнул нежить в лоб. Палец то проходил сквозь мёртвое тело, то касался холожной, покрытой струпьями кожи. Касание амнезии было верным решением, хотя подсказала его мне использовать и помогла усилить заключённая в посохе сущность.
— Эм. Госпожа смертоубийца, кажется, у вас мертвец сломался. Ещё есть? — сообщил я заманившему меня в ловушку врага, искренне надеясь, что это последний.
В ответ послышалось знакомое заклинание призыва, и я приготовился отражать нападение второго сущего или новой неупокоенной твари. Но зов, к счастью, был привязан к конкретному мертвецу, или попросту не сработал. Никаких новых чудовищ из ниоткуда не появилось.
— Хочешь сделать дело хорошо — сделай его сама, — предложил я противнику выход из ситуации. — Твои жмурики ни на что не годятся.
За насмешливой бравадой пряталась паника. Если второй призванный некромантом монстр был трехсотым, что может вылезти дальше? Оба боя я выжил лишь благодаря помощи Нефтис. Но я прекрасно знал, что силы павшего божества крайне малы, и сущий нелегко дался богине Покоя.
А что, если пустотница-некромант просто оставит меня здесь? Вернись ко мне магия, я бы смог разрушить решётку с помощью ржавчины, но без маны я обречен на голодную смерть.
— Ты сдохнешь, Сион! А следом за тобой, и эта тварь Ласка!
Длань пустоты.
Вторая рука обратилась в темно-лиловое марево из острых зубов в голодных пастях. Проводник воли Нефтис выпал из рук, с громким звоном приземляясь на каменные плиты и истаивая в бирюзовой дымке, чтобы вернуться ко мне в инвентарь.
Крах реальности.
После упоминания имени, на глаза словно бы наползла пелена ярости, и власть над телом взяла магия пустоты. Послышались удаляющиеся шаги — враг удалялся, а тёмная эмпатия ощутила сладкий вкус чужого страха. Полоса маны дрогнула и перешагнула значение в единицу. Мудрость принялась восполнять потерянные запасы.
Долина отчаянья. Морось потерь.
Враг не знает о моем арсенале способностей проклятого. Я не применял почти ничего из них во время боя с мертвецами, против которых они бесполезны.
Где-то вдалеке послышался всхлип. Отлично, я достал её.
С ревом ярости c нахлынувшим от родной стихии дебафом, я рассек пустотными дланями прутья решетки. Разум помутился. Мир сузился до простейшей задачи: найти и уничтожить. Любой ценой.
В живот прилетела тяжелая арбалетная стрела, едва я выбрался из святилища. Такие длинные стрелы, больше похожие на копья, я видел лишь однажды. В моем собственном арбалете, с которым я впервые вышел за пределы Доминиона.
Выстрел из ручной баллисты прибил меня к каменной стене, выбив ворох щебня за спиной. Однако я лишь плотоядно ухмыльнулся, плюя на боль и наслаждаясь страхом своей будущей жертвы.
Синхронизация с пустотой повышена. Текущий уровень — сопряжение 79%
Я слез со стрелы так, будто бы сам был нежитью — позволяя той проходить через тело. Боли нет, а раны скоро затянет регенерация. Во мне не остаётся ничего, кроме гнева к твари, что посмела угрожать Ласке.