Кутаясь в ворот куртки, пряча руки и щеки, они мчались вперёд, а с небес падали пушистые крупные хлопья, мягким холодным ковром укрывая землю. Словно грустя вместе с ними и не надеясь ни на что хорошее. Ведь уже шёл пятый день пути, а они так и не нагнали Леату. Сменные лошади существенно облегчали ей задачу, но у них таких не было. У торговца едва хватило их, чтоб обеспечить их всех, что уж говорить о сменных, а кони тоже уставали. И если Неуловимый ещё держался, остальным кобылкам приходилось совсем туго.
Все тело ныло от усталости и скачки, даже закаленные временем и путешествием мышцы не спасали, пыль лёгким ковром покрывала все до чего могла дотянуться, забивалась в рот, вызывая приступы кашля и нестерпимое желание жажды, но захваченная с собой вода пока спасала их положение, но и её не хватит надолго.
День сменялся ночью, а они все скакали и скакали по полотну дороги изнемогая от усталости и ужасного ожидания. Разговаривать не хотелось, да и в те нечастые беседы, что случались между ними, они скорее срывалась друг на друга, чем разговаривали по делу. Злость бурлила в душе требуя выхода и выплескивалась не на тех, кто был в ней виноват. Они понимали, что эта обида не настоящая, а лишь проявляющаяся таким способом усталость, но ничего не могли с собой поделать, лишь надеясь на скорое возвращение в столицу. Надежда на то, что они нагонят Леату таяла день ото дня, хоть её слабый лучик и ещё теплился где-то в груди никак не желая угасать под давлением обстоятельств.
Угрюмо сомкнув брови, Клод внимательно всматривался в горизонт, вскоре они должны были оказаться в преддверии столицы, но та упрямо не представала перед глазами. Руки сковало от холода, щеки обветрились и покраснели, зима взимала свою плату за неуважительное отношение к её наступлению. Ночи тоже стали значительно прохладнее, добавляя дискомфорта, итак, измученным путешествием и гонкой путникам. Так что их редкие ночёвки в деревнях или гостевых домах мелких городков были радостью и праздником для друзей, в крупные города заходить не рисковали, боясь попасть под арест, возможно они уже были объявлены в розыск.
Дорога покрылась льдом, утренняя изморозь и лёгкий снежок прикрывавший коварные лужи, делали их путешествие ещё опаснее, но пока им везло. Госпожа удача была на их стороне, возможно она не изменит им и дальше. Хотя погода уже заметно подпортилась, ясное ещё с утра небо мрачно посерело затянувшись тучами, тяжело нависшими над горизонтом и вот-вот грозящими обрушиться на землю ужасной непогодой.
— Клод, мы должны найти укрытие, чтоб переждать метель.
— Знаю. — Резко ответил на реплику друга наёмник, осматриваясь по сторонам, но как назло вокруг была степь и ничего что могло бы мало-мальски послужить им укрытием. На сколько хватало глаз вокруг была пустота. — Надо поспешить, может дальше будет что подходящее…
Однако не успел он закончить фразу, как конь под Дейзирой яростно заржав поскользнулся и упал, резко вскинув вверх ноги, отчего его лёгкая наездница взмыла в воздух и рухнула в ближайший сугроб, скрывшись в нем с головой. За всеми этими странствиями и переживания они даже не заметили, когда успело напасть столько снега.
— Дейзира! — не обращая внимания на лёд, снег и ветер, Каэр соскочил с лошади, лишь на несколько секунд опережая Клода, и бросился в сторону распростертого тела, издававшего глухие стоны.
Клод и сам не сразу осознал то, что его тело интуитивно среагировав выскочило из седла и бросилось в сторону упавшей девчонки, лишь скользнув глазом по бежавшему рядом подростку, он остановился, невольно устыдившись своего неожиданного порыва. Неподалёку от него неудачно пытался подняться конь девушки и Клод подошёл к нему, внимательно всматриваясь в поврежденную конечность. Нога была серьёзно повреждена, как не печально было это сознавать, их гонку лошадь продолжать была больше не в силах. Старательно делая вид, что он сосредоточен на лошади, мужчина никак не мог не обращать внимания на Дейзиру. Внутри засела непонятная тяжесть ужасного предчувствия, сам не понимая того, как приговора ожидая слов Каэра.
— Дейзи, откликнись. Как ты? Не шевелись. Где болит? — взволнованно бормотал парень, в ответ которому лишь невнятно мычали.
Сидя возле раненого коня, Клод покачал головой на безмолвный вопрос Ролка. Лошадь было уже не спасти, а оставлять её так, все равно что приговорить к мучительной смерти. Обхватив лошадиную голову, продолжая прислушиваться к голосу парня, наемник посмотрел в печальные все понимающие глаза. Лошадь все сознавала, без страха ожидая своей участи. И столько силы было в этом животном, сколько не всегда встретишь в ином человеке.