— Заразу необходимо искоренять всю под корень, чтоб не осталось ни малейшей возможности ей расплодиться вновь. В такой ситуации допустимы небольшие жертвы.
Якобы благородные побуждения императора были отвратительны Клоду, сбивая его, противореча всем его понятиям о чести. Мужчины кружили друг возле друга, не отводя глаз, но и не спеша нападать. Их беседа не вводила никого в заблуждение, каждый из них понимал, что они никогда не смогут оказаться на одной стороне или принять суждений друг друга. Используя разговорчивость императора, Клод оценивал противника все больше убеждаясь, что ему противостоит не изнеженный придворной жизнью вельможа. Этот человек знал толк во владении мечом, неоднократно используя его по назначению, возможно он и сам нередко участвовал в своих рейдах против нелюдей.
— Заразы... Это таких, как я, ты называешь заразой?
— Да. Если честно, то ты мне даже был немного симпатичен, не часто нелюдям удавалось скрываться от моего ока так долго, да и твои глупые принципы… наивные, откровенно детские, но благородные, заставили меня улыбнуться. Однако того, что ты монстр никак не изменить и у тебя нет другой судьбы, как умереть.
— Это ещё как посмотреть, кто из нас монстр.
— Ха! Ты на себя давно в зеркало смотрел?
— Внешность ничего не говорит о человеке. Да, мои глаза и уши отличаются от человеческих, но крови на моих руках гораздо меньше, чем на твоих.
— О чем ты твердишь. Обернись. Все эти люди могли бы жить, если бы не ты.
— Моей вины в их смерти не меньше чем на том, кто их на меня натравил. По крайней мере я лишь защищался, а не отправлял их на смерть.
— Они погибли, потому что выполняли свой долг.
— Или потому что им не оставили выбора.
Этот разговор ни к чему их не вёл, не принося ясности или удовлетворения. Император щедро раскрывал карты, каждым своим жестом демонстрируя свое презрение и самоуверенность. Он был уверен в своей победе, нисколько не сомневаясь в правильности своих действий. Нового Клод, итак, ничего не узнал, мотивы действий Размута он понимал, порой тоже чувствуя, что не будь таких, как он мир бы был проще. Понимал, но не соглашался. Также как можно согласиться с тем, что твоя собственная жизнь — никчемна. Однако, обвинять его в смерти людей, используемых как марионетки, это было уже перебор! Вот только кто ими управлял?! Ведь, кроме них с императором в зале больше никого не было. Всё концы сводились к Размуту Азату ре Адену. Всё говорило о том, что людьми управлял, никто иной как император. Но как так может быть?! Чтоб человек всячески искореняющий нелюдей и монстров, сам оказался не человеком. И мало того активно использовавшим свои способности в управлении людьми. Что за комичность ситуации, монстр, искореняющий монстров. От осознания открывшейся истины Клода бросило в жар. "Это существо нельзя оставлять в живых. Ведь он не ценит ничью жизнь кроме своей. Для него что люди, что нелюди, фигурки на карте мира". Покрепче сжав клинок, Клод резко сменил выбранную им же тактику выжидания нанеся первый удар. Нацеленный в лицо кончик меча, не мог принести ему победы, но он и не рассчитывал победить с одного удара. На пол осели высеченные искры и зал содрогнулся от звука скрестившейся стали. Размут был очень неплох.
— А вы самый настоящий лицемер ваше превосходительство. — Бросил в лицо императора Клод, не прекращая атаки. Его импульсивный выпад, никак не соответствовал опытному воину и возможно он сам собственными руками отдал свою победу этому гаду, но он больше не мог слушать его отвратные речи. "Я не проиграю. Я не могу проиграть!" — как молитву твердил Клод. Пусть он не спасется и яд императора сожжет его изнутри, тем более он уже чувствовал его действие в разгоравшемся в груди жаре, но он заберет этого монстра с собой.
— Отчего же? — удивлённо приподнял бровь ре Аден легко отклоняя очередную атаку наемника.
— А разве не так. Ты проклинаешь нелюдей, приписывая им все несчастья этого мира, а сам то ты человек?
— Я человек.
— Хватит врать.
— В чем? С тобой я до отвратительности честен. — Глумливо улыбнулся Размут.
— Мы оба знаем, что это ты управлял всеми этими людьми! — кивнул Клод в сторону погибших стражей, сейчас устлавших своими безжизненными телами некогда прекрасный пол. Сталь сверкала в полумраке комнаты, кружась в своём собственном смертоносном танце, ведя иную беседу. Каждый из противников понимал, что их поединок уже порядочно затянулся, но до сих пор было невозможно выявить победителя. Фехтовали мужчины прекрасно, не давая противнику не единой возможности выиграть. Для победы требовалось нечто большее чем умение фехтовать, и тут Клоду могла помочь вся его насыщенная тяготами жизнь. Вот только ничего подходящего под рукой не находилось, лишь участок пола залитый кровью сулил каждому хоть малейший перевес в битве. Вот только это заметил не один только Клод. Император тоже был не дурак. Кружась друг возле друга, каждый из них ненавязчиво старался оттеснить противника к опасному участку, рискуя самому оказаться в ловушке.