Легкое щелканье замка раздалось неожиданно громко в тишине его одиночной камеры, которую внезапно залил яркий свет. Говоря правду, свет был вовсе не яркий, всего лишь небольшая лампада, но привыкшие к темноте глаза заслезились на миг ослепнув.
— Клод! — коснулся слуха негромкий знакомый голос, который никак не мог здесь находиться. "Ролк".
"Боже, что они делают!" — обреченно простонал Клод, следя за тем как в камеру проникла их парочка, Ролк и Алита.
— Мы пришли за вами, дружище. Что такой кислый? Разве мы бы вас бросили. — Весело заметил парень, несмотря на наемника и сконцентрировавшись на креплениях, удерживающих его руки. Как они так просто пробрались сюда… Мысли лениво ворочались с заторможенной жестокостью, открывая перед ним всю картину трагедии. Вдруг и одиночная камера, и отсутствие допроса, и спасение, сложилось в единую целостную картину, специально расставленной хитроумной ловушки. Ловушки для Ролка и Алиты.
— Уходи… — тяжело прохрипел Клод, болезненно разлепив губы, покрытые спекшейся кровью. Но друг, как нарочно, не обращал на его слова внимания. — Уходи, дурак, это ловушка.
— Ты ли это, котяра?!
— Уходи! — в третий раз повторил Клод, в безуспешной попытке спасти друга от беды, но опоздал. Вдруг чёрный проем двери ярко осветился и по коридору разнесся топот множества ног, обутых в подбитые металлом сапоги, гулко брякающие по каменному покрытию. Выход был перекрыт, стражи окружали их со всех сторон.
— Сложите оружие, выхода нет.
— Черт! — прорычал наемник, и к ногам стражи послушно упали меч и самострел. Сражаться смысла не было. Они действительно, как наивные дети ринулись в расставленную ловушку. Хотя их можно было понят, такое действие не единожды проходило в прошлом, ещё не случалось, чтоб ловушки организовывали прямо в камерах пленных. Враг оказался очень хитер.
— Вот и все птички в клетке. Старуха не соврала. — Вновь донесся уже доставший Клода голос его персонального врага. — Пристегните их рядом.
— Тварь! — бросил яростно Ролк, скрученный по рукам двумя стражами, но не сводящий глаз с врага.
— Я ли. — Насмешливо бросил этот хлыщ, так и не соизволивший назвать свое имя. — Разве можно назвать человеком, того, кто защищает нелюдь?!
— Нелюдь? О чем ты?
— Ха, какая наивность. А ты присмотрись, наемник!
Озадаченный взгляд переместился на Клода, резанув по сердцу непониманием и досадой. Уж в этом человеке он был уверен всегда, зная, что именно он примет его правду. Но этот отстраненный, озадаченный взгляд, был хуже оскорблений и брани. Ролк молча изучал лицо друга словно видел его впервые, да так это и было. А свет бивший в глаза, словно нарочно, заставил зрачки сузиться до еле приметных щелок. Вот только отчего же словно, с горечью осознал Клод — это было сделано специально, чтоб показать разницу между Клодом и Ролком, нелюдем и человеком. Вся братская дружба, доверие, все проведённое вместе время рушилось под этим недоверчивым оскорбленным взглядом.
— Ты не знал! — восхитился этот гад и уничижительно рассмеялся. — Нелюди разрушают все вокруг себя.
— Что тебе сделали нелюди? — отстраненно задал вопрос Клод, не надеясь на ответ, лишь бы разбить повисшую между ним и другом гнетущую тишину. Он не знал, что за мысли бродили в этой темноволосой опущенной голове, но явно нерадостные.
— Нелюди уничтожили моё детство. — Неожиданно ответил противник. Теперь Клод хоть знал откуда вся эта ненависть, хотя к чему ему это знание он даже не думал.
— И что. Люди не лучше. Обещаю тебе, что именно я уничтожу твоё будущее. — Насмешливо бросил он мужчине. Потеря друга, в нем будто, что-то оборвала, словно струна, удерживающая его в коконе дружбы лопнула и стало так безразлично, что будет с ним дальше, да и вся эта ситуация не стала вызывать в нем ничего, кроме смеха и желания мстить. Мстить без сожаления и пощады. Он явно сошёл с ума, в его положении клянясь в мести.