— Я хочу видеть.
Спорить с ним никто не стал. Быстро порывшись внутри сумки рукой, женщина извлекла небольшой футляр в котором лежала та самая капсула, что Клод нашёл в том подземелье. Символы, выгравированные на её поверхности он запомнил на всю жизнь. Капсула лежала на вытянутой ладони всё такая же хрупкая и смертельно опасная, как и тогда, когда он впервые увидел её. Желания прикоснуться к ней совсем не возникало. Только подумать. В таком маленьком сосуде скрывалась смерть для тысяч, миллионов существ, кем бы они не были. Такие вещи не должны были существовать. Древние были настоящими демонами, раз создавали такие вещи, и может быть хорошо, что время их правления осталось далеко позади. Главное, чтоб никто никогда больше не воспользовался ужасным наследием той эпохи, когда люди создавали такие "игрушки" способные уничтожить все живое на Земле.
— Её надо уничтожить.
— Хорошо.
— Я хочу присутствовать при этом. А пока пусть она останется при мне.
— Хорошо. — Не стали спорить отец с дочерью. Капсула аккуратно переместилась на кровать возле руки наемника, удивительно тёплая, словно содержавшая внутри живое существо, а не смертельно опасное вещество.
— Тогда. Мы пока оставим вас, чтоб начать сделать все необходимые приготовления для представления вас двору. — Поднялся Александр, вслед за ним встала и Айяна, робко улыбнувшись Клоду. — А пока вас хотят видеть другие.
— Ладно. — Огрызнулся парень, уже досадуя на то, что дал уговорить себя. — Слушайте, а если бы я не согласился? — вдруг бросил вдогонку мужчине Клод, уже догадываясь какой получит ответ. Александр ответил не сразу, лишь подойдя к самой двери он внезапно обернулся и поймав взгляд наемника, серьёзно сказал.
— Тогда у нас не осталось бы выбора…
Договаривать не требовалось, эта капсула, сейчас послушно лежавшая возле него на кровати, была их последним аргументом и козырем, способная заставить его согласиться на трон, даже против своей собственной воли, либо…
— Отдыхайте.
Ответ хоть и недосказанный, Клоду совсем не понравился, но по переживать по этому поводу ему не дали. Дверь вдруг широко распахнулась и на пороге возникла улыбающаяся перебинтованная физиономии Ролка.
— Да. Здравствует, император!
Глава 17. "Открой глаза, Клод!"
— Ролк, балбес! Тебя видно слабо по голове ударили, я бы добавил! — радостно осклабился Клод.
Друзья живые и здоровые входили в его комнату. Бледные, помятые и все. Это было самым счастливым. Ролк неизменно с Алитой, с которой похоже решил не на минуту не расставаться, Каэр и следующая за ним Дейзира, с радостно блестящими глазами, на похудевшем осунувшемся лице. Оказывается, было так здорово видеть их всех рядом. Кто бы сказал ему, что он будет окружен товарищами и мало того, будет скучать по ним, Клод бы не поверил. Кажется, тот молодой нелюдь, что в одиночестве скитался по просторам империи исчез навсегда, канув в пучине времени. И если быть честным, он этому был рад. Такая жизнь нравилась ему гораздо больше.
— Вот так он всегда! — всплеснул руками в притворном возмущение мужчина. — О нем волнуешься, переживаешь, спину ему своим телом прикрываешь, а он? Неблагодарный.
— Какой есть. — Не смог сдержать улыбки Клод, которая словно нарочно прилипла к губам не желая сползать с его физиономии. От чего мужчина чувствовал себя немного глупо и в то же время непривычно спокойно. Словно окружавшие его люди дарили ему не привычное с детства душевное тепло и за это им хотелось ответить тем же.
— Ну что расскажешь нам, что случилось в том тронном зале, отчего тебя оттуда вынесли императором? — с хитрой улыбочкой молвила Алита, пристроившись на коленях у друга.
— Долго и не особо хотелось бы вспоминать. Сначала лучше вы расскажите, как вы? Как остановили Леату? Как вы Дейзира, Каэр прошли внутрь? — высыпал на них все накопившиеся в голове вопросы Клод, отчётливо понимая, что это были ещё не все.
— Да тут, как раз, все очень просто. Когда ты обманным способом проник в тронный зал, она словно спятила, бросившись следом и совершенно позабыв про нас оставшихся позади. Так что мне не оставалось ничего как метнуться следом, чтоб нагнать её прежде, чем она доберется до тебя.
— Жаль её немного.