Двери тронного зала разлетелись в стороны от сильного толчка и повисли едва не сорвавшись с петель, но ему было все равно. Подол её нежно голубого платья мелькнул впереди. Стой!
— Дейзира! Стой! — прокричал он, что было мочи. Весь его мир сузился до этой тонкой фигурки, вздрогнувшей от его крика. Он должен… Резкая боль пронзила спину, пройдя насквозь, едва не касаясь сердца. Это чувство, знакомое ему не единожды. Не уж то он умрёт так и не сказав ей самого важного… дыхание сперло в болезненном спазме. Боль сжала сердце в тиски… такая знакомая и такая ненавидимая им сейчас. Клод никогда не боялся смерти, но не сейчас. Именно в этот момент он молил её дать ему время, он хотел жить…
— КЛОД!!!
По инерции он еще сделал несколько шагов нагоняя её, пока ноги в бессилии не подкосились, и он не рухнул растянувшись на полу в луже собственной крови, чувствуя, как на смену боли приходит онемение, все сильнее сковывает тело, с каждой каплей крови забирая его жизнь, но это его не волновало… Он должен успеть… Должен сказать… Сделав над собой последнее усилие он протянул к возлюбленной руку… с отчаянием, наблюдая как меркнет пред ним её образ. Он не успел… Опоздал…. Погружаясь в объятия так давно ожидаемой его тьмы он жалел лишь о том, что не успел… не успел рассказать Дейзире, как он любит её. Любит… ЛЮБИТ ЕЕ…
"Дейзира, я люблю тебя!"
Глава 18. "Да".
— Как следует из легенд империя, проживавшая свои не самые лёгкие времена, претерпела существенные перемены. Тиран поработивший трон, разжигающий ненависть среди своего же народа, ущемляя права нечеловеческой части населения, был свергнуть горсткой героев во главе с не человеком. Этот великий воин всю жизнь отдавший служению народу стоя на страже спокойствия и защиты людей, победил в неравном бою прежнего императора, как нельзя кстати спасши жизни многих людей, и взошел на трон, как первый император нечеловек. Он пал от руки подлого убийцы в день собственной коронации. Но его вклад был бесценен. Это конечно не спасло империю от мятежей прокатившихся по стране. Недовольные в основном были выходцами из тех, кто больше всего выигрывал от правления диктатора, но и это не существенно пошатнуло спокойствие людей, в большинстве своём поддерживающие новую политику империи. И пусть вспышки сопротивления ещё долгое время раздражали вставшую на новый путь молодую империю, это не повлияло на общее настроение людей, вздохнувших спокойнее… Ну как тебе такая легенда, котяра?
Слова… эти слова, что это значит… Темнота отпускала неохотно, словно дитя, не желавшее расставаться с полюбившейся игрушкой. Да ещё эти слова… Кто? … Что произошло? ... Память отвечала неохотно…
— Давай! Хватит притворяться, я знаю, что ты проснулся!
Ролк… Подсказала память владельца назойливого голоса, каждое слово которого болью отдавалось в голове, ставшей невероятно тяжелой. Что уж говорить о голове, ему даже веки было сложно поднять. Сделав над собой невероятное усилие он открыл глаза, еле-еле сумев справиться с собственными веками. "Каким же немощным я стал!" — злость на себя придала сил, позволив окончательно прийти в себя. Яркий свет ударил в лицо, отдавшись резкой болью в затылке, хотя в комнате было довольно темно, что по сравнению с той тьмой, где он пребывал долгое время, даже этот свет был очень ярким.
— Я… — прохрипел Клод, замерев от боли в груди и спине, отдавшейся на его усилие.
— Ты не умер! — заверил его друг, без лишних слов понявший, что он хотел сказать. — Хотя и очень старался.
Недоуменный взгляд Клода был тому ответом. Манера друга отшучиваться и недоговаривать, сейчас порядочно бесила, но сил злиться не было, поэтому лишь тяжко вздохнув мужчина вытянулся на кровати. Голова словно чугунная прилипла к подушке, а перед глазами раскрывались чудные цветы и то и дело проплывали окрашенные в мрачный цвет, картины недавнего прошлого. Тронный зал, император, коронация и самое главное она… Дейзира. ДЕЙЗИРА! Память о том, что он не успел рассказать ей о своих чувствах острой бритвой резанула по сердцу, болезненно занывшему в ответ.
— Клод! Клод, что с тобой? Ты побледнел! — взволнованно подскочил Ролк, — жди друг сейчас лекаря позову.
Наемник метнулся к двери не заметив попытки товарища его остановить. Рука безвольно упала на кровать, едва поднявшись над её поверхностью. Сил не было совсем. Вскоре его слуха коснулись знакомые торопливые шаги, и в комнате появился Ролк в сопровождение уже знакомого Клоду молчаливого лекаря. Вот уж не думал, что им суждено было свидеться вновь.