— Смешно обвинять нелюдей, когда сама нелюдь. Тем более возлюбленный остаётся тут.
— ТЫ НЕЛЮДЬ!? — испытал повторное потрясение Ролк, теперь уже не спуская глаз с Алиты. На что Клод, невольно усмехнулся. Всё повторялось, их последние минуты жизни обещали стать очень даже не скучными.
— Да, дорогой.
— Но как?! Ты же обычный человек?!
— Внешне. Стараниями родителей. Ведь ты сам удивлялся откуда у меня столько шрамов.
— Ничего не понимаю.
— Я повелеваю змеями, дорогой.
— Так тогда, та змея! Змея — это твоих рук дело и на трольгина тоже?! То-то я удивлялся с чего змеи вообще взялись нам помогать.
— Змея защищала меня по своей воле. Это была моя подруга.
— Потрясающая у меня женщина. Теперь в странствиях с тобой рядом, могу не опасаться змей. — Попытался пошутить Ролк, на что остальные лишь кисло улыбнулись, осознавая, что следующего раза может быть и не быть.
— Как и у меня мужчина.
Дальнейшую их беседу, больше напоминающую щебетание, Клод слушать не стал, чувствуя себя третьим лишним, однако выйти он все равно не мог, отстраненным взглядом изучая стены камеры, ставшей до ужаса тесной для них троих.
И хотя теперь их было трое, да и тишина в камере растворилась в негромкой беседе наполненных любовью и нежностью голосов, Клод чувствовал себя одиноко. В памяти то и дело всплывали знакомые лица, какие-то события, воспоминания, не все приятные, но уже и не плохие. Ведь все это была его жизнь, не самая весёлая и безоблачная, но только его. И он не задумываясь повторил бы её снова, не согласившись поменять на другую. Смысл. Ведь тогда бы он не был уже собой. Мысли перебегали с одного на другое, лениво обхватывая все, что случалось с ним или могло бы случиться, произойди все иначе. Как, там подростки, но вряд ли лучше, чем они. Он был уверен, что ещё увидится с ними, перед самой смертью, чтоб в последний раз утонуть в огромных глазах Дейзиры. Девочки с сердцем львицы.
Брякнула дверь, открытая резким толчком, и уверенные тяжёлые шаги остановились возле их двери. "Вот и все. Их время вышло".
— Собирайтесь, эшафот вас заждался. — Весело бросил высокий страж лениво поигрывая в руке связкой ключей, в то время, как его товарищи освобождали пленников, чтоб снова сковать.
Напряженные мышцы, сведенные неудобной позой, ответили резкой болью, кровь словно иголками прокладывала себе путь по венам, пока не обошла все конечности целиком, налаживая нормальную циркуляцию. Едва не застонав, Клод сдержался, радости от испытываемой им боли он им не доставит. А руки уже скрутили за спиной не дав как следует отойти, у товарищей дела обстояли не лучше. Лёгкий стон Алиты, не разжалобил никого, красивых женщин в этих казематах побывало не мало. От товарищей не укрылось даже, какие сальные взгляды бросали на неё мужчины, но очарованию не поддавались. Ещё один шанс вырваться на свободу провалился. Клод не знал почему обаяние Алиты не произвело на стражей того впечатления, как ранее на него. Возможно у них была защита от такого рода влияния, ведь они постоянно имели дело с нелюдями, а возможно любовь к Ролку, так повлияла на неё саму, что женщина была не готова очаровывать других, отдав сердце одному. Несмотря на всю свою кажущуюся распутность, Алита, оказалось очень верной спутницей, последовавшей за возлюбленным даже на смерть.
Стены, стены, серость камня, пыль и паутина, с резкими всполохами огней, даруемых развешанными факелами, мелькали перед глазами, скорее раздражая, чем даря облегчение. Всё бесило и даже возникло желание чтоб побыстрее закончился этот фарс, называемый казнью. А их словно нарочно не спеша провели по двору, мрачному и тёмному, как и настроение приговорённых. Ясное яркое небо накануне, затянуло тучами, грозящими обрушиться вниз потоком воды, словно оплакивая несчастных. Даже погода была снисходительна к ним. Задрав голову, Клод, несмотря на ситуацию, наслаждался чувством свободы, даримое ветром, трепавшим его за свободно рассыпавшиеся пряди, вдыхая пронизанный озоном воздух, словно очищавший его изнутри. Как здорово жить. Он чувствовал, как его толкали, заставляя пошевелиться, но ему было плевать. Неожиданная улыбка расцвела на его губах, словно насмешка, брошенная в лицо врагам, не сумевшим сломить волю плененного воина.
В это время во двор вслед за ними вывели их подростков. Замученные, несчастные, с заплаканными глазами девчонки, они выглядели ужасно. Отчего Клод не смог удержаться и подмигнул им. За что получил подзатыльник от стражи и неожиданно рассмеялся. Бояться ему было нечего.