Вдруг площадь содрогнулась от неожиданного громового раската, сопровождаемого молниеносной вспышкой, окрасившей посеревшее от боли лицо в синеватый оттенок, а и без того жуткая улыбка, до сих пор не покидавшая побледневших губ, на фоне заострившихся черт, стала ещё ужасней. Заставив содрогнуться окружающих зрителей, так и не получивших наслаждения от мук выносливой жертвы.
Посмотрев на творившееся на земле безобразие ещё какое-то время небо разразилось дождём, крупные капли падали на лицо, стирая пот и кровь, попадали в глаза, скрывая собой, невольно выступившие в их уголках слезы. Прохладный дождь ласкал несчастного парня, словно утешая его, даря легкое удовлетворение. Пытка все никак не кончалась, а смерть все не шла к нему. В опытных руках палача, мучения могли длиться вечность, но и им приходит конец. Боль уже давно перестала казаться пленнику настолько ужасно непереносимой, словно отойдя на второй план. Он отстраненно смотрел прямо в небо, словно оно могло ответить на все его вопросы, защитить и сберечь. Клоду уже давно не было дела, до того, что происходило вокруг, превозмогая боль он лишь молил небо о скорой смерти, когда бы уже смог отдохнуть. Так что он не сразу заметил, то как притихла толпа, и не сразу распознал слов, прозвучавших негромко над ухом:
— Ты хочешь жить, наемник?
"Странный вопрос," — отстраненно подумал парень, лениво переведя взгляд на говорившего. Возле него стоял недавний глашатай, что так вдохновленно призывал к его смерти толпу: "Что ему надо?"
— Ну так как? Думай скорее, если ещё можешь.
— Конечно, хочу! — произнес уверенно Клод, но голос откликнулся хрипло и слабо, прозвучав чуть громче шепота.
— Тогда послужи верой и правдой императору!
— Нет!
— Тогда ты умрёшь!
— Пусть!
Клоду сейчас уже было действительно все равно, тело болело и почти не ощущалось им. С каждой сочащейся каплей крови, он чувствовал, как коченели мышцы, как подкрадывался противный холод, грозя остудить горячее сердце, пока ещё упрямо бьющееся наперекор всем и всему. Он никогда не боялся смерти, но служба императору, это было даже хуже нее. Откуда-то сбоку раздался крик Дейзы, палач занялся новой жертвой. И отчего-то её крики оказались для него мучительней, чем все, что пришлось вынести самому. Сердце предательски дрогнуло, от предчувствия новых криков, а посланец императора уже сделал шаг в сторону от него. Надо было решаться. О как ему не хотелось принимать их условия, соглашаясь на них, он терял не просто свободу, продавал свою душу тому дьяволу, что скрывался в человеческом обличье императора. Но слушать как плачет она он больше не мог. Каждый её стон, ударом ножа отзывался в его сердце, кромсая его сильнее ножей палача, уродовавших тело.
— Стой! — чуть громче шепота крикнул Клод, желая остановить посланца. — Я согласен на ваши условия, если моя команда будет со мной.
— Устроит. — Тут же весело откликнулся мужчина, словно только и ждал от наемника этих слов. Ведь именно так все и было. Клод с отчаяньем понимал, что попал в заранее расставленную ловушку, но слышать её боль больше был не в силах.
— Прощай, наемник. — Загадочно произнёс этот тип, и тонкая игла пронзила грудь парня.
Коротко вскрикнув Клод ощущал, как тело скрутила волна знакомой судороги уже привычного яда, а боль едва отступивши накинулась на него вновь, терзая до тех пор, пока так давно желанная им тьма не поглотила его целиком, укрывая душу от пут растерзанной плоти.