Истерику пора было прекращать. Колдинг опустил руку на плечо Румкорфу, большой палец скользнул за трапециевидную мышцу слева от шеи, а указательный палец оказался спереди, прямо над ключицей. Последовало одновременное нажатие обоих пальцев.
Румкорф застыл в кресле и коротко с шипением выдохнул.
— Нам всем здесь очень нелегко, док. Согласны?
— Да, — ответил Румкорф. — Конечно.
— Хорошо. И вы знаете, что крик и стресс серьезно влияют на Цзянь, поэтому давайте все решать спокойно. Тим отлично справляется, согласны?
Колдинг чуть ослабил хватку, но продолжал крепко удерживать мышцу между указательным и большим пальцами.
— Конечно, — согласился Румкорф. — М-м… Тимоти. Приношу извинения.
В стойле рассеянно кивнул Тим. Его внимание было по-прежнему сосредоточено на оптоволоконной трубке.
Колдинг разжал пальцы и быстро и дружелюбно размял плечи Румкорфу.
— Ну, вот и отлично, док.
Румкорф подался вперед, наверное уже забывая выговор Колдинга. На мониторе появилось кристально чистое изображение. Колдинг почувствовал, что справа подошла Цзянь, слева — Тим; все трое смотрели на картинку поверх всклокоченного зачеса Румкорфа.
Клаус протянул руку, коснувшись экрана кончиками пальцев:
— Красивый, правда?
— Он вырос, — тихо проговорил Тим. — Он не должен быть таким большим… Это невозможно.
Плацентарный пузырь заполнил экран — полупрозрачный, розовато-белый, с прожилками красных и голубых вен. Внутри пузыря — эмбрион предка в профиль. Его голова казалась вдвое крупнее тела. Крохотные лапки сложены под длинной мордочкой, большую часть которой занимал огромный, голубоватый прикрытый глаз. Колдинг даже разглядел маленькую, трепещущую штучку… бьющееся сердце предка.
— Средний вес эмбрионов двадцать фунтов, — тихо сообщила Цзянь. — Они набирают двадцать фунтов за шесть дней.
Кончики пальцев Румкорфа обвели контур закрытого глаза. Он повернулся и ошеломленно посмотрел на Колдинга, от гнева не осталось и следа.
— Вы понимаете? Мы сделали невозможное!
Колдинг был не в силах подобрать слова. До настоящего времени это было чем-то на бумаге, процессом, которым он руководил, — по сути примерно так человек может руководить линией сборки на заводе. Даже золотистого цвета изображение на экране трехмерного УЗИ казалось каким-то… Голливудом. Живое изображение с оптоволоконной камеры наконец окончательно продемонстрировало в полном цвете: это было живое существо. Созданный человеком организм, родившийся где-то в гениальных фантазиях Цзянь и Румкорфа, затем прорвавшийся своим путем к жизни.
Колдинг с трудом оторвал взгляд от экрана, чтобы посмотреть на маленького человека, благодаря которому все это случилось:
— Чертовски впечатляюще, док.
Румкорф повернулся, улыбнулся и начал было отвечать, но испуганный крик Цзянь оборвал его. Ужас исказил ее лицо в карикатурную гримасу смятения, приковал ее внимание к экрану рабочей станции. Как один, Колдинг и Румкорф повернулись к экрану.
Эмбрион предка, раскрыв глаз, смотрел прямо на них.
Румкорф отдернул пальцы от экрана и едва не опрокинулся на Пи-Джея.
Волна неизъяснимого страха прокатилась вверх по позвоночнику Колдинга, прежде чем он вспомнил, что перед ним всего лишь компьютерный монитор, а на нем — изображение маленького эмбриона, а не какого-то шестифутового зверя, вперившего в него злобный пристальный взгляд.
Руки Цзянь взметнулись к голове и схватили полные пригоршни волос:
— Тиан-а! Он бросится на нас!
— Цзянь, ну-ка успокоиться! — рявкнул Колдинг. — Клаус, такое возможно?
— Нет, — ответил Тим. — Черта с два такое возможно.
Цвет кожи Румкорфа казался еще бледнее обычного, как у полуживого.
— Признаться, это несколько необычно, однако не настолько, чтобы беспокоиться.
— Что? — удивился Тим. — Несколько неожиданно? Мужик, ты что плетешь? Да ты только посмотри на эту чертовщину!
— Мистер Фили! Я не собираюсь…
И вновь Румкорфа прервали, на этот раз смазанным движением на мониторе, приковавшим внимание всех четверых. Эмбрион предка повернул клиновидную голову. Теперь два черных глаза пристально смотрели с экрана прямо через полупрозрачный плацентарный пузырь. Колдинг понимал, что на самом деле эмбрион смотрит на оптоволоконную камеру внутри матки, но маленькие глазки, казалось, сверлили взглядом именно его.
— Странно, — проговорил Румкорф. — Большинство млекопитающих открывают глаза лишь после появления на свет.