— Он скупой, не дарит золото Латиффе, — прибавила Жади.
С лица Амины моментально сползла улыбка.
— Бьёт её…
— Не приносит домой еду…
— Если бы соседи не помогали ей, Латиффа и дети давно бы умерли с голоду…
Латиффа поняла, что не может больше таскать мужа по лавкам, и придётся отправиться домой. Узнав, что гостья всё ещё не ушла, Латиффа моментально изобразила обморок. Муж сразу потащил её наверх и даже не взглянул на Амину. Впрочем, припадок длился недолго. Как только Назира сообщила, что гостья ушла, Латиффа моментально очнулась, сказала, что ей лучше, и она напрасно перепугала мужа и всех вокруг.
У прикованного к постели Лукаса оставалось много времени для размышлений. А что было бы, если бы я вырос в более свободной среде, без массы условностей? — подумал вдруг он. И вспомнил Диогу…
— Далва, а ведь несмотря на одинаковый генетический код, мы с братом выросли совершенно разными, — сказал он няне.
— У вас была одинаковая генетика, но разные души, — резонно ответила экономка. — Ты родился вторым и слабеньким, тебе было труднее, ты больше, чем Диогу, старался появиться на свет. И ты всё время болел: чуть сквознячок — и уже насморк! Нам приходилось больше о тебе заботиться… А Диогу вырос более крепким.
— Ты почти убедила меня в том, что моя жизнь сложилась бы иначе, не родись я вторым, — вдруг Лукас бросил взгляд на гитару, стоявшую в углу.
Далва заметила его вопросительный взгляд.
— Я нашла её в старых вещах, — и она дала ему инструмент.
Лукас взял гитару и заиграл.
— Меня всегда тянуло к музыке гораздо больше, чем к руководству папиной компанией, — вздохнул он.
— Ты можешь снова начать играть, у тебя хорошо получается, — отозвалась нянюшка.
— Я был слаб и когда-то уступил отцу… Если бы я мог вернуться назад, то всё получилось бы по-другому… Не знаю, вышел бы из меня музыкант или нет, но я бы попробовал…
В комнату мужа пришла Маиза. Под предлогом близкого обеда Далва мгновенно оставила супругов наедине.
— Ты знала, что приезжает Саид? – спросил жену Лукас. — Мне звонил Лобату.
— Конечно, — гордо ответила она и медленно пошла к двери, ожидая реакции мужа. — Но ты хотел спросить, приезжает ли с ним твоя любовница? — язвительно поинтересовалась Маиза.
— Это больше волнует отца. И что у тебя за отношения с Саидом?
Маиза довольно ухмыльнулась.
— Ты так старательно демонстрируешь свою связь с ним.
— А ты не веришь в это?
— Разумеется, нет.
— И почему?
— Если бы что-то было между вами, он бы не женился второй раз, а ты бы не была так весела, как сейчас.
— Мне бы и в голову не пришло выйти замуж за Саида! Он волен жениться столько, сколько хочет. Всё равно никто не займёт моего места! — надменно сказала Маиза.
— И что же это за место?
— Вероятно, то же, что его жена занимает в твоей жизни. Видишь ли, я во всём умею находить позитивное. Твои предательства я превращала в драгоценности, и из истории с Жади я тоже извлеку пользу для себя. Очевидно, мне даже придётся тебя поблагодарить, потому что именно с твоей помощью я познакомилась с Саидом.
— Хватит, Маиза! — вздохнул Лукас. — Ты хочешь, чтобы я переживал, сходил с ума? Не выйдет!
— Ещё как выйдет! — она с ненавистью посмотрела на мужа и ушла.
Она начала демонстрировать Лукасу, будто говорит по телефону с Саидом. Её давно раздражало, что он беседовал со своими подружками в её присутствии, и вот теперь настал её час.
Далва тоже упрекала Лукаса в том, что он ничего не хочет замечать: его жена страдает, а дочь вот-вот сбежит из дома и будет жить с Шанди:
— И всё из-за этт-той Жади! Этт-та Жади — проклятие твоей жизни! — объявила ему нянюшка.
И Лукас задумался…
Лео подошёл к витрине магазина, разглядывая гитары. Что-то необъяснимо притягивало его к инструменту. Он зашёл в магазин и стал рассматривать одну из гитар поближе.
Затем он отправился качаться на качелях рядом с маленькими детьми. Лео вспоминал своё детство: вот он сидит на качелях, а напротив стоит мужчина, он зовёт его папой. Кто это был? Лео так и не вспомнил лица мужчины.
Деуза, Мосинья и Эдвалду вновь были на празднике в честь коронации. Предыдущая королева передала свои полномочия Деузе.
— Это я водрузил корону ей на голову! Это я прославил её! — закричал ликующий Эдвалду.
Он в тот день решил изображать из себя идеального мужчину и пришёл домой к невесте и будущей тёще с цветами. А когда Деуза заговорила с ним о его обещании стать отцом её сыну, подчеркнул, что это, как-никак, их сын. Танцовщица была счастлива.