— Я всю жизнь хотела иметь ребёнка, а когда ты родился, появился этот Албиери и отнял тебя у меня! — разрыдалась Деуза.
— Он принял у тебя роды, забрал меня к себе, хотел сам воспитать… Ты это уже рассказывала. Или ты скажешь, что он мой отец, или что я единственный человек в мире, родившийся без отца, — почти угадал Лео. — Ты всегда говорила о своих чувствах, а мои? Пойми, я был ребёнком, который имел всё, и потом вдруг всего лишился. Да, я всю жизнь мечтаю вернуться в свою комнату, к своим игрушкам, — он еле сдерживался.
— У тебя всегда было всё, разве не так?! – не понимала сына Деуза. — Если ты о деньгах, то они у меня никогда не водились, но всё остальное — любовь и ласка — этого тебе хватало в избытке!
— Мне не хватало отца! — заорал Лео.
Деуза сломалась, у неё не осталось больше сил на продолжение скандала.
— У тебя есть отец, но это не Албиери, а Эдвалду! — закричала она. — И утром мы пойдём к нему!
Как неудачно, что она поругалась с Эдом именно сегодня…
Донна Мосинья печально покачивала головой, словно хотела сказать, что давным-давно предсказывала уход внука к этому доктору…
Лео сразу притих и взглянул на мать почти доверчиво. И, наконец, согласился спать дома. До утра.
А там будет видно…
Утром Деуза бросилась к Эдвалду.
— Давай мириться! — с ходу бросила ему она. — И возвращайся! Нашему мальчику очень нужен отец!
Эд сразу согласился, он уже собирался идти к Деузе, и они на радостях обнялись. Только всё оказалось намного сложнее, чем они себе представляли…
Сынок был уже совсем не маленьким и за завтраком с ухмылкой предположил, что его снова обманывают. Бабушка строго взглянула на Лео и попросила допить кофе. Тут и пришла Деуза.
— Ты сегодня увидишь отца! — заявила она.
И наткнулась на два недоверчивых подозрительных взгляда: матери и сына.
Но отступать она не собиралась и после завтрака отправилась с сыном в ателье к Эдвалду. Деуза всю дорогу нежно поглядывала на сына и гладила его по голове. Наконец, они пришли.
— Эдвалду, это Лео, — сказала она. — Лео, это Эдвалду — твой отец. — В её глазах стояли искренние слёзы. — Иди, обними своего отца.
Деузе было нелегко: трудно обманывать, и ещё сложнее строить свою семью из ничего, на зыбком песке.
Эд со счастливой улыбкой распахнул объятия перед замешкавшимся Лео. Он даже немного порадовался: он получил вполне сформировавшегося сыночка, избежав при этом опыта по смене грязных подгузников, игр с ребёнком и нагрузки в виде ночного детского плача и капризов.
— Я всегда знал, что обниму своего сына! Твоя мать намеренно разлучила нас, но я всегда верил, что этот день настанет!
— Ты видишь, Лео, это твой отец, — повторила Деуза.
— Странно смотреть на того, кого ты никогда не видел, и знать, что это твой отец, — пробормотал Лео, неловко глядя на ботинки отца.
Эдвалду предложил Деузе оставить их с мальчиком наедине, но та упиралась. Она хотела тоже отменить работу и побыть с ними, но всё же Эд убедил её, что ничего с её ребёнком не случится, и она согласилась уйти. И «отец» тотчас представил своего «сына» Карле, бывшей подружке Шанди, и массажистке — Ноэмии.
— Все друзья называют меня Эд, как отца, а мама и бабушка зовут Лео, — представился юноша, внимательно оглядывая фигуристую Карлу.
Ей крепкий парень тоже пришёлся по вкусу.
По дороге домой «отец» и «сын» довольно откровенно беседовали. Они поладили, нашли общий язык и были этим довольны. Все успокоились. На время…
— Для меня есть только сегодня, сейчас. Зачем планировать что-то, если не знаешь, будешь ли ты жив? — сказал Лео, шагая рядом с «отцом».
— Ты не прав, Эд. Жить — значит смотреть в будущее, а не под ноги. Кто всегда смотрит под ноги, тот не мечтает, — ответил Эдвалду.
— Я мечтаю во сне. Мечтать с открытыми глазами… Так я могу врезаться в первую попавшуюся стену…
Одна лишь донна Мосинья по-прежнему скорбно качала головой. Ничего не получится у дочери, ничего… Бабушка очень боялась за дочь и за внука.
А пока она и Деуза усердно прятали Лео от профессора.
Донна Мосинья рассказывала Эдвалду о том, каким тяжёлым подростком вырос Лео.
— Он воспитывался без всяких правил. Иногда мне кажется, что он убежден, будто мы украли у него его жизнь. Порой он смотрит на нас с любовью, а временами я чувствую, что он видит в нас воров, лишивших его родного дома.
Но Эдвалду не придал словам тёщи особого значения. Деузе он пообещал, что научит их мальчика классическим танцам. Та в ответ посетовала, что ей тоже нужно многому научить их сына, хотя кажется, они уже изрядно опоздали с воспитанием.