— Люди должны привязываться к тем, в ком течёт их кровь. И я не понимаю, почему ты иногда так странно на меня смотришь…
— А как я смотрю?
— Кажется, что ты нас не любишь, что ты не из нашей семьи.
— Ну, порой именно это я и чувствую. Порой я ощущаю себя чужим в этом мире, одиноким, ни к кому не привязанным. Словно я не с этой планеты, — Лео отрешённо улыбнулся.
— Ты всегда это чувствовал или только сейчас? — с беспокойством спросила донна Мосинья. — Что всё это значит?… Как это странно и страшно…
— Всегда.
— А доктор Албиери не становится тебе чужим?
— Нет, он нет. Он — никогда, — Лео почесал затылок. — Пойду на улицу, не люблю сидеть дома, я привык быть свободным.
Он кивнул бабушке и ушёл…
Домой он в этот день так и не вернулся. Донна Мосинья считала, что мальчик ведёт себя чересчур странно, и решила, что просто необходимо выяснить, кем был его отец. Несмотря на возражения дочери, она решила отправиться в клинику Албиери за объяснениями.
Когда она пришла в клинику, то профессор решил наконец-то наглядно объяснить ей, в чем состоит смысл искусственного оплодотворения. Показав ей контейнер со спермой, он сравнил сдачу спермы со сдачей крови.
— Доноры не несут никакой ответственности за пациентов, — сказал он.
Но донна Мосинья не успокаивалась.
— Я должна знать имя отца Лео! – твердила она.
— После успешного оплодотворения карточки пациентов уничтожают! — заявил доктор. – Но здоровье доноров тщательно проверяют.
— Здоровье? — вздохнула донна Мосинья. – Но не их душу… Никто не интересуется, плохие они или хорошие.
Чтобы как-то объяснить непохожесть Лео на родных, профессор снова повторил, что ошибся, выбирая донора.
Уходя, Мосинья подумала, что Лео всё же стоит показать крёстному.
Лео вернулся домой через два дня, как ни в чём не бывало. И с радостью поведал матери, что ночевал на улице, он так привык. Деуза пыталась объяснить ему, что город — это не лес, и нельзя спать везде, где вздумается, но юноша лишь мило улыбался матери. Он сел ей на колени, обнял и попросил за него не беспокоиться.
Потом он внезапно увлёкся кольцом бабушки и стал пристально рассматривать его.
— Мне так нравится этот камень, — задумчиво сказал он.
— Ты с детства его любил, — заметила донна Мосинья.
— А как он называется?
— Нефрит. Но это подделка, настоящий камень стоит больших денег.
— Жаде… — медленно произнёс Лео.
В тот же день, привычно разгуливая по Рио, он увидел Албиери в машине.
— Отец! — закричал Лео и побежал за машиной.
Но его остановил полицейский.
Все врачи в клинике Албиери восхищались Алисиньей. В клинике давно был неплохой компьютер, но никто из сотрудников толком не знал, как его включить. С появлением Алисиньи всё изменилось. Эскобар постоянно восторгался новой сотрудницей, а она усердно каждый день выкапывала в Интернете новые статьи, необходимые сотрудникам для работы.
Эдна ощущала беду. И после отпуска не вышла на работу, желая привлечь к себе внимание. Она нервно расхаживала вокруг телефона, ожидая, пока её вызовут в клинику. И вот раздался долгожданный звонок…
Я знала, что они почувствуют моё отсутствие, — торжествующе подумала Эдна. Они считают, что меня можно заменить компьютером, надо же! Сомневаюсь, что Аугусто способен ориентироваться без меня в своей клинике. Она выжидала, с нетерпеливой улыбкой посматривая на телефон. Пусть ещё позвонит… Наконец она взяла трубку. Звонила племянница.
— Привет, Алисинья. У вас всё в порядке?
— Да, конечно, всё хорошо, тётя, — отозвалась племянница.
— А Аугусто? — с надеждой спросила Эдна.
— Всё отлично. Я всё для него сделала, выполнила все его поручения. Так что можете отдыхать и сюда не приходить. Если хотите, я дам вам поговорить с дядей.
Но Эдна гневно отказалась. Она была растеряна: мир, где она прежде была для своего мужа незаменимой компаньонкой и любимой женщиной, рушился.
На работу Эдна всё-таки вышла — а что ей оставалось делать? Но когда её попросили найти результаты анализов, она ничего не нашла в архиве. Зато Алисинья за секунду обнаружила нужные материалы в компьютере. Эдна не выдержала этой явной демонстрации своей ненужности и пошла к мужу. Она попросила его найти место для племянницы в фирме Феррасов, но Аугусто удивил её.
— Алисинья — необходимый для клиники человек, она компьютеризировала учёт и упростила всю нашу работу, — сказал он. — И расставаться с ней мы не собираемся, это неразумно.
Оскорблённая Эдна ушла домой в слезах.
Вечером она увидела, как Алисинья нахально разбирала бумаги на столе Албиери.