Самира помчалась одеваться, а когда вновь пришла к матери, то та изумлённо застыла. Она плохо представляла себе костюм для занятий аэробикой. На дочке были только лосины и топик.
— О, Аллах… – пробормотала ошеломлённая Латиффа. — Но это же невозможно…
— Почему это? — фыркнула Самира. — В спортзале так одеты все, и никто этого даже не замечает.
Латиффа вдруг поняла, что примерно так же оденется и Назира, ужаснулась, и тут как раз вошла гордая и довольная собой золовка.
— Мохаммеду станет плохо! — сказала Латиффа, увидев Назиру в чёрном обтягивающем спортивном костюме.
— Почему это плохо? Мы сверху накинем платок! — с улыбкой успокоила Назира.
Однако избежать скандалов не удалось. Обо всём узнавший Мохаммед начал возмущаться поведением сестры, осмелившейся заниматься гимнастикой с Миру.
— Я современная женщина и феминистка! — кричала в ответ Назира.
Мохаммед требовал от жены поддержки, но та игнорировала семейные скандалы. Иначе потом Назира начнёт обвинять её в том, что она настраивает мужа против сестры.
Несмотря на запрещения Мохаммеда, Самира и Назира начали тренировки в спортзале. Они закутались в платки и сказали тренеру, что готовы заниматься только в таком виде. Самира чувствовала себя глупо, выполняя упражнения рядом с полураздетыми людьми, а Назира была увлечена рассматриванием тренера.
Самолет с семьёй Рашида прибыл в аэропорт Рио. «Я спасена», — подумала Жади, и улыбнулась. Её, Ранию и Кадижу встречал глава семьи. Девочка бросилась на шею отцу, вторую жену Саид поцеловал в лоб, а Жади, не удостоил даже приветствия. Но она проследовала за мужем с радостной улыбкой, пока ещё не подозревая, что муж и не собирался давать ей свободу, скорее, наоборот.
Их новым домом оказался шикарный особняк с охраной, оформленный в арабском стиле.
— На верхнем этаже два крыла, один для тебя, Рания, другой для тебя, Жади. Мне не нужны скандалы в доме, ни одна из вас не будет ни в чём нуждаться. Я буду справедлив, как велит Коран, — сказал жёнам Саид.
Рания подлетела к Жади.
— Мы будем жить, как сёстры!
— Как сёстры, — ответила на её улыбку Жади.
— Это будет неплохо. Сейчас я еду в город. Мариам и Миам будут обслуживать вас, вечером я вернусь, — сказал Рашид и ушёл.
— Мы будем здесь счастливы! — ликовала Рания.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты была счастлива с Саидом, — сказала Жади и погладила младшую жену по щеке.
Женщины разошлись рассматривать свои комнаты.
Жади кинулась к телефону в спальне, но он молчал. Жади спустилась вниз и подошла к аппарату в гостиной, но и он был отключён. Служанка сообщила ей, что Саид запретил звонить и заблокировал все телефоны. Но Жади, не отчаивалась, она решила позвонить с улицы.
— Вам нельзя выходить, хозяин не разрешил! — кинулась к ней служанка, но она демонстративно захлопнула за собой дверь.
Однако на улице Жади наткнулась на двух охранников, которым было приказано не выпускать её. Сказки закончились, и Жади поняла, что оказалась в ловушке — она была в новом доме пленницей, хотя ей к этому не привыкать.
— Я не могу ни с кем поговорить?! Я хочу позвонить дяде Али, сказать Зорайде, что доехала! — в исступлении кричала Жади на ни в чём неповинную служанку.
— Но хозяина нет! — развела она руками.
— Он мне не хозяин! Надо мною нет хозяина! — закричала Жади и выпроводила служанку из комнаты.
Она достала из тумбочки свой амулет. Никто не запретит ей прожить то, что предначертано, никто… Не зря камень вернулся к ней, это сигнал, предупреждение…
«Когда этот камень вернётся к тебе, — говорила когда-то Зорайде, — начнёт исполняться твоя судьба: прошлое и будущее устремятся навстречу друг к другу и встретятся, как две реки. Я вижу двух мужчин в твоей жизни. Саида здесь нет, я вижу Лукаса и другого, но не могу рассмотреть его лицо, он как тень, оторвавшаяся от тела, тень, парящая за своим телом. О Аллах, что бы это могло значить?»
Что бы это ни было, но Лукас здесь, в моей судьбе. И всё, что происходит со мной, будет происходить… Это дорога к нему… – думала Жади.
Она смотрела на свой амулет, вспоминая предсказания Зорайде: «Никто не изменит начертанного Аллахом».
Жади пришла в гостиную, где вторая жена лежала на диване. Рания была очень расстроена. Кадижа показала ей комнату матери, и вторую жену начала обуревать зависть. Эта комната красивей, чем моя, — подумала она. У неё больше золота, чем у меня, — возмутилась Рания, увидев шкатулки с драгоценностями первой жены.
Неужели её телефон тоже заблокирован? — спросила себя Жади, глядя на Ранию.