— А вот если я когда-нибудь выйду замуж, то только за бразильца, чтобы у меня не могли отнять ребёнка, как у Жади! — объявила Самира матери.
Латиффа была явно не в восторге от такого заявления, но крепко прижала дочь к себе.
Жади спустилась вниз. Она увидела мужа, пристально и злобно смотревшего на неё.
— Коварная женщина! Ты подсыпала снотворное в кофе охранников!
— Да, потому что хотела сбежать от тебя! — с вызовом бросила она.
— Сбежать от наших обычаев, традиций и жить, как потаскушка! — продолжал Рашид.
— Саид, по осторожнее со словами! Того, кто клевещет на женщину, ждёт суровое наказание! — оборвал его оскорбления дядюшка Али.
— Но это так, дядя! Все знают, что это так! — понизил тон Саид.
— Только ты один не знал этого до сегодняшнего вечера, — ехидно заметила Назира.
— Бесстыдница! Ты погубила мой дом, опозорила моё имя! — продолжал Рашид обвинять жену.
— Я сбежала потому, что ты держал меня взаперти! — заявила Жади.
— Неправда! Ты убежала из-за него!
— Тогда почему я здесь?! Я бы пошла к нему в дом и не стала бы просить приюта у дяди Али!
— Ты не знала, что дядя здесь!
— Я хотела попросить Мохаммеда вызвать кого-нибудь, кто бы рассудил нас!
— Именем пророка прошу! Как нельзя жениться, потеряв голову от любви, так нельзя и разводиться, потеряв голову от злости! Жениться и разводиться следует на трезвую голову! – вмешался Мохаммед.
— Дядя, вы же слышали и видели, как она себя ведёт! — пожаловался Саид.
— Дядя, я не рассказала и трети того, как он со мной обращался! — кинула ответное обвинение Жади.
— Если семейному совету не удастся помирить вас, то вас разведут, — сказал Али и отправил супругов домой.
Саид приказал жене идти в свою комнату. Сам он опустился на диван в задумчивости. К нему подошла Зорайде.
— Саид, я столько просила Аллаха благословить вас и послать вам счастье, но вы несчастливы! Так почему ты не отпустишь Жади по-хорошему? — спросила она.
— Моё сердце противится такому решению. Умом я хочу это сделать, а сердце не желает её отпустить. Она так глубоко проникла в мою душу, что я не могу вырвать её оттуда, — пробормотал Саид.
— Я так боюсь любви! Каждый день я обращаю свой взор к Небу и благодарю Аллаха за то, что он не послал мне мужчину, из-за которого я бы потеряла голову.
— Я лишь хотел, чтобы она заметила меня, а она замечает меня, только когда я её унижаю. Иди, Зорайде, да благословит Аллах твой сон!
Саид ещё немного посидел в одиночестве, а потом поднялся в комнату Жади. Она посмотрела на мужа и отвернулась.
— Жади… — жарко выдохнул он и вцепился губами в шею своей любимой жены, больно прижав её к себе.
Лео вернулся домой наутро. Он попросил бабушку сказать ему, когда придёт мать, и скрылся в своей комнате, заперся и, несмотря на уговоры бабки, не хотел есть. Пришла Деуза, и донна Мосинья послала её к Лео. Она села на край кровати сына.
— Что с тобой, сынок? — ласково спросила маникюрша.
— Мама, почему ты всё время лжёшь? — серьёзно спросил её сын.
— Хватит, Лео, кто-то наболтал тебе всякой ерунды, а ты…
— Эдвалду мне не отец, он бесплоден. Хочешь, спросим в бильярдной? — В глазах танцовщицы появился страх разоблачения. — Да, я ходил туда, познакомился со всеми, с кем он играл раньше, и они рассказали мне всю вашу историю! Все говорят, что он тебя бросил, когда ты забеременела! Он уехал в Эспириту-Санту, а ты осталась здесь. Скажи, что это ложь! Он болтал всем, кому не лень, что ты потаскушка, что ты наставила ему рога, и что он не желает тебя видеть! Он даже на танцы перестал ходить, чтобы не видеться с тобой! — выпалил Лео.
— Как же злы люди… — вздохнула Деуза.
— Скажи, что это ложь! Скажи, мама! Скажи, что Эдвалду и вправду мой отец и может иметь детей! Поклянись, что все вокруг лгут!
— Нет, Лео, я не буду клясться…
Юноша лишь усмехнулся в ответ на слёзы, появившиеся на ресницах матери.
— Зачем ты всё это придумала и какова роль доктора Албиери во всей этой истории? Ты говорила, что профессор мне не отец, но, сколько я себя помню, он всегда занимался мной, водил меня гулять, играл, говорил со мной…
— Он тебе не отец! Он не отец тебе, пусть эта крыша обрушится мне на голову, если я лгу! — истерично закричала танцовщица.
— Тогда кто мой отец?!
— Надо было… — она вскочила с кровати и заорала ещё громче: — Надо было оставить тебя с доктором Албиери, как он того хотел, чтобы ты стал ему сыном, которого ему так недоставало! А самой жить в Рио, так, как я хотела, но нет… Я всё бросила ради тебя!