Зорайде сидела в доме Латиффы. Их разговор прервал Мохаммед, сказав, что отвезёт служанку домой. Перед отъездом та позвонила Лукасу и назначила ему встречу в торговом центре.
Она приехала домой, объяснила Кадиже и Рании, что ей нужно срочно купить кое-что для Жади и снова уехала. Кадижа решила устроить служанке сюрприз и поехать в торговый центр вслед за ней. Рания согласилась.
— Что слышно от Жади? — спросил Лукас, встретившись с Зорайде в торговом центре.
— Она просит привезти Кадижу, говорит, что ты обещал. Саид сказал, что она больше никогда не увидит дочь, она в отчаянии.
— Представляю, — вздохнул Лукас.
— Она твердит, что только ты можешь избавить её от этой пытки.
— Всё не так просто, как она думает!
— Но ты обещал ей…
— Я обещал ей другое: поручить дело своим адвокатам, подать в суд. Поскольку она родилась в Бразилии, какой-то выход должен быть… Одно дело решить эту проблему в суде, а другое дело — действовать незаконно, рискуя оказаться в тюрьме.
— В тюрьме?! — ужаснулась служанка.
— Она хочет, чтобы я выкрал ребёнка и вывез его из страны — это преступление, — объяснил ей Лукас. — Ты представляешь, чтобы такой известный и уважаемый человек, как я, оказался в тюрьме за похищение ребёнка?!
— Так что мне передать Жади?
— Что надо подождать, что так действовать нельзя. Нужно найти другой путь к решению проблемы. Я могу позвонить ей?
— Нет! Ты ещё больше осложнишь её положение. Абдул следит за ней дома, и если он засечёт твой звонок, он, в самом деле, потащит её на площадь.
— Тогда позвони ей сама и скажи, пусть не волнуется. Мы всё решим, но другим способом.
Тут Зорайде увидела идущих к ней Ранию и Кадижу. Лукас поспешил уйти.
— С кем это ты разговаривала? — спросила Кадижа.
— Спрашивала, как мне найти магазин, — неловко соврала служанка.
— А я знаю этого человека. Это папин друг, он бывал в доме дяди Али в Фесе, — сказала Кадижа.
— Верно, я тоже его знаю, он бывал и у нас в доме, — подтвердила Рания.
— Нет-нет, он похож на него, но это вовсе не он! — испугалась Зорайде, что её раскроют.
— Говорила с ним и даже не узнала! Тебе надо носить очки! — весело рассмеялась Кадижа.
Над Фесом опускался глубокий вечер. Жади расхаживала по своей старой комнате взад-вперёд. Вдруг раздался тревожный звонок телефона. Жади взяла трубку.
— Алло… Зорайде, ты говорила с ним? — с волнением спросила она. — Что?! Повтори ещё раз!
— Он попросил, чтобы ты успокоилась и…
— Успокоилась?! — Жади вскочила. — Он просил меня успокоиться?! Ты сказала ему, что я могу больше никогда не увидеть свою дочь?!
— Я сказала всё, что ты просила! Клянусь пророком!
— Успокоиться?! Он сказал, чтобы я успокоилась?! — негодовала Жади. — Значит… значит, он ничего не будет делать?!
— Он так сказал, я не виновата…
— Я пошла на всё ради него! Я лишилась дома, семьи, лишилась своей дочери, я буду проклята родными, и всё это из-за него! Я рисковала из-за него всем, а он не хочет ничем рискнуть ради меня?!
— Я не виновата… — повторяла Зорайде.
— Скажи Лукасу, что он должен привезти мне дочь! Пусть он привезёт мне Кадижу, как я просила, или пусть забудет меня! И пусть больше никогда не думает обо мне, потому что я тоже больше не буду о нём думать! Пусть тогда забудет меня, скажи ему! Пусть забудет! — с этими словами она бросила трубку…
Жади терзалась, сидя в неосвещённой комнате дома Али.
— Лукас, этого я тебе не прощу. Никогда не прощу… Если из-за тебя я лишусь дочери, ты меня больше не увидишь… Никогда в жизни… Клянусь, — говорила она себе и плакала.
Лукас тоже страдал. Он ходил из угла в угол, измеряя гостиную решительными шагами, в то время как вокруг велись уже ставшие обычными разговоры о Мел.
— А мебель там есть? — с улыбкой спросил Леонидас.
— Там всё очень простое, стоит какая-то рухлядь, нет даже кондиционера, но Мел в восторге от этой квартиры, — ответила Далва.
— Меня поражает её низкая самооценка. Она не чувствует себя здесь, как дома. Она родилась здесь, но вела себя так, как будто для неё это слишком. Ей надо было в трущобе поселиться! — возмутилась Маиза.
— Но я не говорила, что это трущоба, а только то, что там очень просто, — возразила ей экономка.
— А Мел довольно решительная. Я не ожидал от неё этого. Вся эта история, как бы неприятна она для нас ни была, дала увидеть новые для нас грани характера Мел, — сделал неожиданно мягкий вывод Леонидас.