Лидиани спросила у Маизы, придёт ли она на вечер открытия бара «Нефертити» и будет ли там Саид.
— Приду, — буркнула подруга. — И Саид тоже. Но мне абсолютно безразлично, будет он там один или с женой.
— Разве тебе это совсем неважно? — удивилась Лидиани.
— Повторяю: мне всё равно! Просто мы все здесь, на Западе, слишком лицемерны и часто делаем вид, что ничего не замечаем. Жади была в этом доме несколько раз, так? И все притворялись, якобы не в курсе, кто она такая. То, что мы скрываем, мусульмане делают открыто, вот и вся разница между нами!
— Скажи правду, ты видела когда-нибудь Тавиньу с другой женщиной? — вдруг вспомнила о наболевшем Лидиани.
— Единственная женщина, с которой я видела Тавиньу — это ты, — с лёгкой насмешкой в голосе ответила Маиза.
— Ты говоришь мне это в утешение?
— Нет.
— Если ты что-то знаешь, даже неприятное, я предпочитаю услышать от тебя правду. Я готова к ней!
— Я ничего не могу сказать, мне ничего не известно о твоём муже! По-моему, у него есть только одна женщина — это ты! — убеждала подругу Маиза.
Но та была не уверена и достала сотовый, чтобы позвонить мужу.
На пляже, где прогуливался Тавиньу, под него продолжала упорно подбивать клинья Одетти. Когда он подошёл к киоску, она была уже рядом и, услышав, что он приглашает какую-то девушку на открытие клуба «Нефертити», тут же сказала, что её дочь тоже будет там. Тавиньу, увидев экстравагантную пожилую женщину, встречавшуюся ему уже не раз, поспешил испариться.
Карла не понимала, чего мать хочет от неё, но та настаивала, что она должна-таки достать приглашения на открытие клуба и очаровать Тавиньу.
— Когда я был маленьким, со мной часто играла девочка по имени Мел, — сказал Лео матери, рассматривая марокканский платок, что делал часто. — Я почему-то часто вспоминаю её сейчас…
— Ты просто обожал её, — улыбнулась Деуза.
— А где она?
— Не знаю… Мы уехали, и больше я её не видела. Она не была дочкой наших знакомых.
— Она приснилась мне сегодня, эта Мел. Мне снилось, что она в беде, зовёт меня, просит меня помочь ей… Я слышал её голос, но не понимал, где она. Она стояла в темноте, — рассказал Лео.
— Ты не видел её? Как же ты узнал, что это была Мел? — не поняла Деуза.
Лео пожал плечами.
— Как-то узнал… Это действительно странно…
— Но ты успел помочь ей?
— Не знаю, я проснулся, — усмехнулся он и вновь задумался.
Санинья встретилась на улице с Лео и очень обрадовалась.
— Привет, ты помнишь меня? — спросила она.
Лео взглянул на неё отрешенно.
— Ты откуда? — спросил он.
— Откуда?… Эд, ты ещё поцеловал меня, — с растерянной улыбкой напомнила девушка.
— А-а, да, в магазине… Там ещё был такой красивый платок… — с трудом вспомнил Лео.
— Верно! Хочешь пойти сегодня со мной на праздник? На открытие клуба? — предложила Санинья.
— Пошли, — согласился Лео, и девушка дала ему свой телефон, чтобы он позвонил ей вечером.
Но Лео тотчас обо всём забыл.
Иветти тем временем наряжалась к празднику и обмазывалась кремом Nivea Body почти с ног до головы. Санинья и Лауринда собирались идти с ней вместе. Мысли Саниньи были всецело заняты встречей с парнем, который когда-то её поцеловал. Она мечтала о нём и нетерпеливо ждала его звонка.
Иветти вновь позвонил Леонидас.
— Так ты придёшь на открытие? — спокойно спросила она его.
— Да, — ответил он утвердительно и задумчиво положил трубку.
Старший Феррас окончательно убедился, что Иветти сильно изменилась.
— Теперь в отношении львёночка у меня новая стратегия — шоковая терапия! — невозмутимо объяснила Иветти подругам. — Глядишь, подействует…
И победно засмеялась.
Глава 20
Маиза пришла в клуб вместе с Тавиньу, Лидиани, Сесеу, Телминьей и Нанду. Светопреставление в виде каких-то необычных танцев на оригинально освещённой сцене началось. Помещение ночного клуба было стилизовано под древнеегипетский интерьер: вокруг стояли обмотанные мумии фараонов, их руки решительно скрючились, а вместо глаз светились драгоценные камни. На входе стоял пёс Цербер, в роль которого весьма удачно вписалась Алисинья.
Саид и Рания как раз собрались выходить из дома, когда служанка сообщила им, что Жади стоит у ворот и требует впустить её.
Все домочадцы — Рания, Назира и Саид — высыпали на улицу. Рашид подошёл к жене, стоявшей за кованой оградой.
— Я пришла к своей дочери! — заявила Жади.