Узнав, что тётю волновало только знакомство с Джеффри де Джонсом, но нисколько не её собственная судьба Клотильда, возмутилась до глубины своей души. (Во время случайно подслушанных разговоров матери с бабушкой Клотильда поняла, что её мать не жалует свою золовку, но всё же полагала, что Анриетта напрасно приуменьшала душевные качества мадам Огюстины. Сейчас же она убедилась, что мать была совершенно права, называя тётю «этой противной немкой».) Однако она не подала вида, и покидая дом Сен-Рене пообещала тёте, что даст ей знать о появлении Джеффри, как только это будет возможно.
Глава 4
Джеффри, однако, не заставил долго себя ждать. Уже через пару недель они с Шарлоттой переступили порог дома Клотильды. Причиной их столь быстрого возвращения оказался тот факт, что Шарлотта не стала дожидаться брата в замке, а рискнула поехать через всю страну ему навстречу, поэтому он забрал её из Лондона. Сестра Джеффри оказалось тоже старой девой, только она была ещё на несколько лет старше своего брата, и возможно именно благодаря этим двум обстоятельствам Клотильда сразу почувствовала к ней симпатию. Сама Шарлотта тоже была очень дружески настроена по отношению к мадемуазель де Лиерак, потому как была наслышана об высоких душевных качествах Клотильды от своего брата. Однако представив Шарлотту Клотильде Джеффри заторопился покинуть дом мадемуазель де Лиерак. Её Величество, оказывается, дала мастеру де Джонсу очередное поручение – собирать деньги на продолжение военной компании короля Карла, и он не хотел с этим мешкать.
Когда Клотильда услышала о деньгах у неё в голове появилась гениальная, как ей тогда показалось, идея. А ведь тётушка Огюстина очень богата, и учитывая её интерес к новонайденным английским родственникам, можно было бы рассчитывать на то, что она раскошелится на помощь если не английской королеве, то хотя бы де Джонсам лично. И Клотильда поведала Джеффри и Шарлотте о своей тётушке и о том, как та жаждет с ними познакомиться. Что если брат сестрой для начала поживут некоторое время у мадам де Сен-Рене? (В том, что тётушка будет только рада подобным гостям, Клотильда нисколько не сомневалась.) А чтобы Джеффри понял её намёк правильно, она ещё аккуратно шепнула ему пару слов на тему что тётя, дескать, очень щедрая и очень обижается, когда от её подарков отказываются.
Джеффри, как показалось Клотильде, вполне понял её намёки и был не прочь провести некоторое время в доме у мадам де Сен-Рене, но застенчивая Шарлотта наотрез отказалась это делать. Одно дело Клотильда, которую она хоть и ни разу не видела до этого, но которую так хорошо знала по рассказам брата, а совсем другое – незнакомая тётушка о существовании которой она до этого момента вообще не подозревала. Поэтому на следующий день Джеффри отправился в дом Сен-Рене один.
Глава 5
Итак, Шарлотта осталась вместе с Клотильдой. Изначальная взаимная симпатия только способствовала тому, что две старые девы очень быстро подружились. Шарлотта была с Клотильдой очень откровенной, и почти сразу же посетовала мадемуазель де Лиерак как же она жалеет о том, что не застала в живых мадам Анриетту, мать Клотильды. Последняя была несколько удивлена услышать, что Шарлотта была знакома с её матерью, но следующее признание мисс де Джонс стало для Клотильды полным откровением, ибо Шарлотта вспоминала мадам де Лиерак как невероятно добрую, сердечную, заботливую женщину. Её, дескать, приезд к ним в замок был для них всех просто подарком судьбы.
После смерти отца и мачехи она, Шарлотта, чувствовала себя просто потерянной, потому как Джеффри уехал в Лондон с целью попытаться сделать придворную карьеру и достать этим денег на восстановление давно запущенного замка. Приехавшая же жить вместе с ней тётя оказалась совсем глухой, а братья-близнецы были ещё совсем малы, чтобы составить девушке какую-либо приятную компанию. Но когда появилась мадам де Лиерак всё изменилось к лучшему, причём в разы! Она просто-таки стала центром всей их семьи, она умела и поиграть с младшими братьями, и разговорить старую тётю, и всячески старалась помочь ей самой – и включить её в беседу, и дать ей советы по поводу гардероба и причёсок. Как сейчас она, Шарлотта, жалеет, что тогда была такой робкой и так мало в конечном итоге провела времени в обществе новой родственницы – ибо ещё тогда Шарлотта не сомневалась, что мадам де Лиерак им на самом деле действительно родня, и верила что они с Джеффри вот-вот найдут документы это подтверждающие, и что эта прекрасная женщина вошла в их жизнь раз и навсегда, и даже если ей придётся вернуться в Лондон или вообще во Францию, то все равно их ещё ждут немало приятных моментов впереди.
К сожалению, тогда себе никто и не представить не мог, насколько короткими будут их совместные дни, что в один ужасный день явится королевский посланец с приказанием от короля для мадам де Лиерак немедленно покинуть страну и больше никогда в Англию не возвращаться.
Глава 6
Поначалу Клотильде было несколько странно слышать такие слова Шарлотты об Анриетте – мадемуазель де Лиерак всегда считала свою мать строгой и суровой женщиной, не способной на какие-либо веселье, забавы, смех. Но постепенно Клотильда начала осознавать, как мало в сущности она знала свою собственную мать. В ранней ведь молодости Анриетта наверняка была весёлой и раскованной – иначе чем было объяснить тот факт, что её, Клотильды, собственный отец влюбился в дочь Генриха Четвёртого до такой степени, что сделал ей предложение всего через пару недель знакомства? (Об этом Клотильде рассказала Клод, которая знала эту историю, конечно же, от своей матери.) Наверное, думалось Клотильде, это жизнь при дворе сделала Анриетту такой суровой и строгой. Ведь при малейшей погрешности, при малейшем нарушении этикета внебрачной королевской дочери могли поставить на вид то, что она унаследовала от своего царственного отца не только внешность, но и нехорошие наклонности. А в Англии, в компании людей, которые видели в ней в первую очередь возможную родственницу, и только потом уже внебрачную дочь короля, мадам де Лиерак наконец смогла расслабиться.
И Клотильда впервые в жизни почувствовала по отношению к покойной матери не только дочерний долг, но и определённую симпатию. Узнав от Шарлотты все обстоятельства последних суток мадам де Лиерак в замке де Джонсов, как они с Джеффри наконец нашли недостающие документы, как отложили оглашение этой новости на утро, и как ещё той же ночью королевский посланец, разбудив своим появлением весь замок, можно сказать, что вытащил мадам де Лиерак из её собственной постели и, не дав ни с кем попрощаться, заставил уехать вместе с ним в Лондон, Клотильда аж расплакалась от жалости по отношению к матери. Теперь ей стало понятно, почему та на самом деле не стала никому ничего рассказывать о найденных родственниках – чтобы не ранить собственную гордость, чтобы никому не стало известно о пережитом её в замке де Джонсов унижении. «Бедная мама», думала Клотильда, «неужели она считала, что мы её за это осудим? В том, что случилось, ведь не было никакой её вины.»
Мадемуазель де Лиерак даже начала корить себя за то, что ей ни разу в голову не пришло, что страдания её матери были скорее моральными, чем физическими. Пока была живать Анриетта она, глупая, все таскала в дом различных лекарей, надеясь, что они смогут поставить мать на ноги, тогда как на самом деле той просто требовался задушевный разговор. Бабушке ведь она обо всём случившемся сумела рассказать, и если бы дочь сумела бы проявить нужную чуткость по отношению к матери, наверняка та бы и ей открыла душу. И кто знает, может быть, и здоровье Анриетты после этого пошло бы на поправку, и с английскими родственниками они смогли бы пересечься гораздо раньше.