Вспоминаются слова моего бывшего, Марка.
Последние три месяца нашей совместной жизни он постоянно зудил: «А готова ли ты принять всё то отрицательное, что связано с жизнью модели?»
Готова.
Некоторые девицы в нашей школе уши мне прожужжали, что хотят стать всемирно известными моделями. Одна рискнула даже сняться с голой грудью у местного фотографа — и сразу после этого как-то притихла и больше не трепалась о грядущей международной карьере. Другие готовы были рвать друг другу волосы в свалке за место королевы школьного карнавала… Где эти решительные сучки? Теперь все в татуировках и матери-одиночки. Что, съели? Я мысленно показываю им средний палец.
Когда я наконец открываю глаза, Соня улыбается мне так дружелюбно, что я готова простить ей последние двадцать минут, когда она сознательно играла моими чувствами. Так бы и расцеловала ее! И какая чудесная это работа — давать мечтам людей возможность осуществиться! Да, согласна, балдёж полный!
Впервые я смотрю на свою грядущую работодательницу видящими глазами и замечаю на краешке ее губы точечку майонеза. Сказать или нет? Ведь теперь мы, считай, подруги и в одной лодке. Нет, лучше придержать коней…
— Итак, вы танцовщица. И где именно работаете?
— В «Меховой шубке».
— Да ну! Правда?
— А вы знаете наше заведение?
Она смеется.
— Нет, милочка, никогда у вас не была. Хотя наслышана, разумеется. А моделью никогда не работали?
— Нет. Весь опыт — снимки для этого альбомчика.
— Вы уверены? Ничего в прошлом? Лучше признайтесь сразу… Никогда не фотографировались голышом для последней страницы бульварных газет? Никогда не были замешаны в любовный скандал с видным лицом?
Я решительно мотаю головой.
Она смотрит на меня недоверчиво: врунишка!
— Если это правда, — говорит Соня, — то вы единственная танцовщица на весь Вест-Энд, которая не засветила свои сиськи в газетах и не доложила прессе о связи с какой-нибудь знаменитостью!
— Это правда, — говорю я и добавляю: — А что, надо было? Полезно для модельной карьеры?
При этом я сладчайше улыбаюсь.
— Ну, в некоторых случаях да. И если на девушку не навесят ярлык годной только для последней страницы или для сплетен, то это неплохое начало — возможность обратить на себя внимание. Однако это дорожка по скользкому льду… Захотите избрать ее — предварительно лучше повертитесь в модельном бизнесе. Надо оглядеться, себя показать, что-то сделать. Истории про то, как мистер Все-Его-Знают залез вам под юбку, лучше продаются, когда вы уже где-то помелькали и чего-то добились. А собственно, почему вы задали такой вопрос: «надо было»?
— О, просто так… И когда я, по-вашему, могу начать?.. Работу модели, разумеется!
— Тут, дорогая, для вас одна хорошая новость и одна плохая. Хорошая — многие девушки сейчас на каникулах, отдыхают. Плохая — многие девушки сейчас отдыхают, потому что работы в данный момент для всех недостаточно.
— A-а, понятно…
— Но вы не волнуйтесь. Тут грядет одна экзотическая выставка, и у стендов нужны хорошенькие личики и круглые попки. Работа приятная и непыльная. Раздавай брошюрки да блистай красотой. Никакого напряга. Вдобавок на носу жаркий сезон — газетам понадобятся летние снимки хорошеньких девушек на развороты: нежатся на пляже, едят мороженое и все такое. Встречаясь с нужными людьми, я буду держать вас в памяти. Ну и конечно, выставлю ваши снимки на своей страничке в Интернете.
Соня Джуэл делает паузу — полистать огромный ежедневник на столе.
— Вот что, — говорит она наконец, — гарантировать ничего не могу, но есть кой-какая работа в самое ближайшее время. Хотите пойти на кастинг?
— Разумеется. Чудесней не бывает!
В Египте живет птичка, которая в энциклопедиях называется Pluvianus aegyptius, а больше известна как египетская ржанка. Эта перелетная птица — живая зубочистка нильских крокодилов: живет тем, что выклевывает остатки пищи у них между зубами. Даже самый голодный крокодил не обидит ржанку. Подобные диковинные союзы между животными или растениями в биологии называются симбиозом. Встречаются редко, но встречаются… Природа разумна!
От размышлений меня отвлекает плакат на стене. На заднем плане — весь в тумане, почти призраком, страшной угрозой — стоит мужчина в «тройке». Отчетливо видна только его рука, и она готова вцепиться в плечо девушки дивной красоты — беззаботно отдыхающей богини. Девушка — цветовой и смысловой центр афиши — одета как эстрадная танцовщица тридцатых годов. Она сидит в старинного вида кресле, в руке сигарета в длинном мундштуке. Вид властный и надменный, однако в глазах, если приглядеться, неуверенность и смятение. Богиня — уязвимое и нежное существо…