Мори надеялся, что его отношение к Ицуки Кодо было хоть частично оправдано. Может, тот всё же как-то неприлично прикоснулся к девушкам? Однако его надежда разбилась вдребезги, как кусок льда под заточенным коньком.
— Нет, Даро-семпай, Кодо-сан вел себя очень аккуратно. За… — Амано опустила взгляд, но собралась с духом и продолжила, — за неподходящие места не хватал. У меня даже юбкав вроде не задиралась. Да даже если бы и задралась, — с какой-то непонятной злостью продолжила она, — он же мне жизнь спасал! Что за ерунда? Как в такой ситуации вообще что-то может быть неправильным? Да даже если бы не меня спасал, а кого другого! — её голос набирал силу с каждым словом. — Зачем об этой ерунде говорить вообще? Я целая, здоровая, пара синяков максимум, хотя из-за собственного идиотизма могла смертельно пострадать. Мне… — последние слова она пробормотала так тихо, что услышала только сидевшая рядом Томоэ, — впору в услужение к Ицуки пойти.
«У неё самураи что ли в предках отметились?» — невольно подумала Томоэ.
— В общем, — Амано резко поднялась и отвесила глубокий поклон благодарности, — спасибо тебе за помощь, Кодо-сан. Пожалуйста, позаботься обо мне.
— Спасибо за помощь, — повторила этот жест Томоэ, хотя её движения выглядели менее естественными — поклон Аманошиты был явно выверенным и отработанным. — Пожалуйста, позаботься обо мне.
— Ладно, если мы это выяснили, то все же остается проблема слухов, — заявила Шизука, придя к выводу, что большего от Мори добиться будет затруднительно. Она помахала зажатым в руке телефоном, в школьных чатах на котором отслеживала течение и «тренды» слухов. — Основных направлений слухов три. Первое: Кодо-кун, — тут она мельком взглянула на Ицуки, словно извиняясь за пересказ, — «сука-сволочь-падла-тварь» надругался и избил девушек. Вариаций много, меняется количество девушек и их имена. Второй поток слухов аналогичный, только в другую сторону — староста, Ке-сан, Аманошита и почему-то еще и Мина-сан затащили парня в спортзал и сделали с ним всякое. От побоев до удовлетворения потребностей сексуального характера. Вариаций тоже много.
От столь откровенного пересказа слухов атмосфера в комнате мгновенно изменилась. Томоэ, привыкшая к вниманию парней, но не к таким историям, залилась густым румянцем до самых ключиц. Аманошита, воспитанная в традициях благородной сдержанности, все же не смогла сохранить невозмутимость — её уши порозовели, а пальцы нервно сжали складки юбки. Даже Мори, горой возвышавшийся над остальными, сейчас словно пытался стать меньше, сутулясь и старательно изучая собственные колени, а его лицо приобрело цвет переспелого томата.
На этом фоне особенно выделялись Шизука и Ицуки: первая излагала факты с беспристрастностью судьи, зачитывающего приговор, второй же, похоже, мысленно уже составлял таблицу возможных проблем и их решений, методично просчитывая потери эффективности от каждого варианта развития событий.
— И последний слух, что у Мори-куна и Кодо-куна — любовь.
Тут проняло даже Ицуки, он поперхнулся и даже немного покраснел.
А тихо произнесенное «гребаные фудзеси» Шизуке и всем остальным, конечно, послышалось.
— И я думаю, вы все со мной согласитесь, — Шизука откинулась на спинку стула, и её голос приобрел тот особый тон, который появлялся у неё только при обсуждении действительно серьезных проблем, — что надо что-то делать со всеми этими слухами. — Она обвела взглядом собравшихся, задержавшись на каждом. — В нашей школе, где правила не так строги, как в других, репутация — это все. Потеря её может вылиться в то, что кто-то захочет на вас отыграться. Кто-то из тех, кому не хватило смелости поступить к нам, кто-то из тех, кто завидует вашим успехам… — Шизука сделала паузу, давая время осознать сказанное.
Ицуки, против обыкновения, не стал комментировать неэффективность такой долгой речи — что-то в тоне Шизуки подсказывало, что она знает, о чем говорит. Амано выпрямилась еще сильнее, хотя казалось, что дальше некуда. Томоэ, обычно такая живая и подвижная, замерла, явно вспоминая какие-то неприятные истории из прошлой школы. Даже Мори, наконец оторвавший взгляд от своих коленей, внимательно слушал.
— Я таких, конечно, найду и накажу, — продолжила Шизука уже жестче, и в её голосе проскользнули стальные нотки. — Степень наказания будет зависеть от того, как накосячат. Но, — она покачала головой, и её тон смягчился, — зачем доводить до крайностей? К тому же, — Шизука невесело усмехнулась, — опыт показывает, что наказание одних далеко не всегда останавливает других. Особенно если у этих других есть свои… причины.