Он снова оглядел пространство вокруг и продолжил размышлять: «Вариант второй. Принцип посредника — создать что-то между собой и взглядами. Забиться в уединённую нору не получится, вряд ли Аманошита-сан согласится, да и слухи будут ещё хуже. Мы на виду, мне страшно представить, какие слухи пойдут, а если мы окажемся наедине и кто-то это заметит — так вообще… Физическая преграда отпадает, попробуем воображаемую — например, мысленный защитный экран».
Ицуки представил вокруг себя прозрачный купол. Взгляды, пронзающие его, вроде бы стали ощущаться слабее, но полностью дискомфорт это не убрало. «Этот вариант немного лучше, но всё ещё не то».
Ицуки потёр виски, всё ещё не решаясь открыть бенто. «Вариант третий. Принцип подготовки — использовать что-то уже сделанное заранее, что-то, способное показать бессмысленность этих пронзительных взглядов. Например, уверенную позу и осанку». Он выпрямил спину. «Уже лучше, но недостаточно»…
«Вариант четвёртый. Принцип другого измерения — перестать быть собой, стать кем-то другим, для кого такие взгляды не страшны, потому что он видит их сотни раз в день. Иначе говоря, войти в режим актёра, отыгрывающего образ. Тогда взгляды будут направлены не на меня, а на персонажа, а ему на взгляды пофиг».
«Шаг первый: представить себя на сцене. Шаг второй: вообразить характер уверенного персонажа. Например, Брайт Ноа. Подошёл бы и Минамото-но Ёсицунэ из пьесы театра Но «Ацумори» — его манера поведения хоть и аристократична, что мне бы помогло, но слишком старомодна. Лучше вспомнить манеры Брайт Ноа и его умение держаться. Шаг третий: слиться с образом. Шаг четвёртый: действовать от его лица».
Ицуки выдохнул и улыбнулся. «Вот оно!»
— Ты боишься попробовать моё бенто? — Несмотря на все метания Ицуки, Амано терпеливо ждала, пока он начнёт есть, чтобы присоединиться. Казалось, Амано совершенно не замечала направленных на них взглядов — и любопытных, и завистливых, и откровенно недобрых. А может, просто долго и упорно училась не обращать на них внимания.
— Конечно нет, Аманошита-сан, — Ицуки открыл коробку. — Приятного нам аппетита.
Ицуки вытащил палочки, открыл коробку и попробовал рис. Через мгновение он понял, что ему понадобится всё умение Брайт Ноа в вежливости и его оптимистичная манера держаться. С другой стороны, он посмотрел на также открывающую свою коробку Амано с очень похожим содержимым — врать смысла не было, как и пытаться её остановить. Впрочем, кое-что он мог сделать.
— Я слышал, — начал он разговор как раз в тот момент, когда Амано подносила палочки с рисом ко рту, — что в северном Китае и северо-восточнее от него в рис добавляют корицу, как сделали вы, Аманошита-сан, но никогда не пробовал.
Уже попробовавшая рис с добавлением корицы и нори Амано от этого комментария захотела провалиться сквозь землю, но Ицуки ещё не закончил говорить.
— Мне много раз было интересно попробовать, как это, и спасибо вам, Аманошита-сан, за такую возможность. Нехорошо, конечно, называть незнакомые народы варварами, но корица в рисе — это по-варварски сильный перебор.
«Корица, значит. Так вот как называется тот коричневый порошок и трубочки», — с одной стороны, Амано хотелось провалиться сквозь землю, с другой — никакие уроки лишними не бывают. Она попыталась съесть ещё немного риса, но смешанный с корицей сильный вкус водорослей нори не дал ей такой возможности. Амано смогла не выразить отвращение на лице, но на большее её уже не хватило.
Она сейчас от всего сердца пожалела, что выбрала для попытки своей благодарности общественное место, место с таким диким количеством народа вокруг. Она сейчас от всего сердца пожалела, что выбрала для попытки своей благодарности общественное место, место с таким диким количеством народа вокруг. И такой неудачный способ. Будь они в одиночестве, она могла бы хоть в догэдза упасть и попросить прощения. О том, что она будет делать, когда Ицуки перестанет есть, проблюется и скажет, что её благодарность отвратительна, Амано старалась не думать. Со страхом на грани ужаса она подняла глаза, опасаясь того, что должно вот-вот произойти.
Возможно, если бы Ицуки не взял образ Брайт Ноа, или если бы перевоплощение не удалось, он бы вёл себя в этой ситуации как-то по-другому. А может и нет — в конце концов, это был первый раз, когда симпатичная девушка пригласила его вместе пообедать, да ещё собственноручно сделанной едой. Которую, судя по всему, попробовала приготовить впервые в жизни.
Ицуки тем не менее продолжал есть. Съев ещё немного риса, он потянулся за онигири, сжевал один, потом другой — без лишнего восторга, но отвращения на его лице, как этого сильно опасалась Амано, не появилось.