— Возвращайся! — на автомате вырвалось у немного оторопевших Томоэ и Амано.
— Мистер Эффективность, ксо… — добавила Томоэ.
— Я спасибо не сказала, — огорченно проговорила Амано.
— Не думаю, что он будет расстроен. Лишние слова — это же неэффективно, — и Томоэ рассмеялась. Вымученная шутка отразилась почти истерическим смехом у всех, включая Амано.
— Простите, что помешала, Ке-сан, — поклонилась Амано Аманошита, — Я была неправа, вмешавшись в вашу работу.
— Все в порядке, Аманошита-сан, вы были правы насчет недостаточно красивого исполнения. Мы постараемся больше так не делать.
Из ее группы поддержки раздалось несколько возгласов одобрения. Все же не часто видишь, как кто-то, пройдя по самой кромке гибели, чудом остается живым и целым. Даже если это чудо зовут «мистер эффективность», и он уже успел многих достать своим понятием эффективности. Ребята во время всей этой опасной ситуации уже с десяток раз прокляли свое нежелание сделать все как следует, видя, как строгая, но милая девушка едва не разбилась о пол спортзала. И к этому странному парню в мешковатой форме у всех был небольшой приступ благодарности. На которую сам «мистер эффективность» явно не рассчитывал.
«Неэффективно», — как сказал бы он сам.
Амано, после того как встала, наконец выпустила руку Томоэ. Она еще немного постояла, но ее первая же попытка пойти самостоятельно закончилась тем, что ее ноги подогнулись, и она просто плюхнулась на колени. Сделала она это исключительно элегантно, но факт оставался фактом — она не устояла на ногах. Вот только попытавшаяся ей помочь Томоэ, от осознания того, что кризис миновал, тоже лишилась сил и шлепнулась там же, где стояла, рядом с Амано.
В этом состоянии их и застал один из заместителей главы студсовета, Мори Тено, один из заместителей по хозяйственной части. Собственно, он и был одним из тех, кто попросил Аманошиту проверить продвижение подготовки спортзала к фестивалю. Что-то в глазах представительницы класса 1–5, который в этом году по жребию отвечал за это, не внушало ему доверия. А еще в классе 1–5 учился один из самых, на его взгляд, недисциплинированных учеников школы. Вроде бы тому поручили что-то отдельно, он точно не помнил. Он бы и не беспокоился, но в студсовет забежал кто-то со словами, что в спортзале беда, и этот самый недисциплинированный там замешан.
На подходе к спортзалу до него донеслись слухи, что недисциплинированный сбил мячом старосту и «госпожу серьезность», сильно их покалечил и убежал, сетуя, что те не умеют работать и «неэффективны». Мори и так о недисциплинированном был не лучшего мнения, так что подобный ход событий его не особо удивил. Стоило только вспомнить его первое появление в столовой и связанный с этим скандал, по итогам которого пришлось дополнять список запрещений, что в школе Ёру не приветствовалось.
Прибыв физически в спортзал, Мори увидел: раз — упавшую к этому моменту и убранную одним из парней класса 1–5 в сторону лестницу, два — валявшийся в стороне большой мяч для йоги, и три — сидевших на полу, обессиленных Томоэ и Амано. Мори быстро пришел к выводу, что расхождений с последней услышанной версией не было. Правда, до мысли о том, с чего бы вообще «мистер эффективность» опустился до таких странных нелогичных и крайне неэффективных действий, Мори не дошел. Видимо, по его представлениям, недисциплинированный был способен на все.
— Ну, Ицуки Кодо, ты нарвался, — прошипел Мори и умчался из спортзала, так и не услышав крикнутые в отчаянии слова Томоэ и Амано:
— Тено-сан, ты все не так понял!
Мори Тено по габаритам был чуть-чуть меньше самой крупной гориллы и был милейшим человеком, если не брать в расчет нарушения дисциплины и некорректного поведения. А самым явным признаком последнего, от которого у него сами по себе сжимались кулаки, он считал неуважительное отношение к девушкам. Девушки у самого Мори-куна не было, но он нежно любил свою маму и сестер, и младшую и старшую, и мысль, что их кто-то может обидеть так, как обидели какую-то девушку в пределах его видимости, доводила его почти до состояния берсерка.
Будь он менее внушительных габаритов или послабее, для «причинения добра» и «нанесения блага» ему бы понадобился бокен или что еще похуже. Но ему обычно ему хватало просто подойти и спросить, даже вежливой речью, «почему данный человек ведет себя так некрасиво». После этого девять из десяти раскаивались, а десятый убегал в закат. Исключения были крайне редкими, и к нарушению дисциплины прибегал уже сам Мори, о чем после всего жутко раскаивался.