— Карри получилось очень вкусным, — заметила Амано, доставая две одинаковые коробки для бенто. — Правда, в следующий раз надо будет добавить меньше пасты, как ты и говорил.
По классу прокатился едва слышный вздох. «В следующий раз», «как ты и говорил» — эти фразы мгновенно создали совершенно определённую картину в головах одноклассников.
— Да, это будет эффективнее, — кивнул Ицуки. — И мама твоя права насчёт мультиварки…
Сначала класс притих настолько, что можно было услышать, как жужжит муха у окна. А потом…
— Мама?! — раздался чей-то сдавленный шёпот.
— Уже познакомился с родителями…
— И готовили вместе…
— Дома…
— На кухне…
Волна шёпота прокатилась по рядам, с каждым пересказом обрастая новыми подробностями. К тому моменту, как Амано и Ицуки дошли до двери класса, за их спинами уже вовсю обсуждали тайную помолвку, трёх детей и виллу на побережье.
— Амано-тян! — Томоэ, до этого сидевшая за своей партой с преувеличенно независимым видом, вдруг оказалась рядом с ними. В руках она держала купленный в столовой обед. — Можно я тоже с вами? А то одной как-то скучно…
Амано бросила быстрый взгляд на Ицуки, но тот уже мысленно просчитывал эффективность отказа. Судя по количеству любопытных взглядов и перешёптываний вокруг, попытка отказать Томоэ только усилит слухи. К тому же, присутствие третьего человека могло сделать ситуацию менее двусмысленной.
— Конечно, Томоэ-тян, — улыбнулась Амано. — Только…
— Отлично! — Томоэ, не дожидаясь окончания фразы, уже пристроилась рядом с Амано. — О, у вас одинаковые коробки для бенто! Как мило! И что там внутри?
Количество зевак со всех сторон, в то время когда они с Амано шли ко всё ещё «случайно не занятому» столику во внутреннем дворе, было уж совсем неприличным. Лёгкий шелест, как шум нескольких тысяч мушиных крыльев, сопровождал каждый их шаг, но никто так и не решался подойти.
— Приятного аппетита! — пожелали сразу трое друг другу.
Сидевший за обедом уже с двумя девушками Ицуки вызвал такую волну шепотков, что предыдущая казалась совсем незаметной. И кто-то не выдержал. Возможно, это был кто-то из падшего легиона парней, успевших признаться Амано, возможно, кто-то из немалого количества парней, признавшихся Томоэ. А может, кто-то из тех, кто за первые несколько недель успел признаться и той, и другой, и везде получить отказ.
Но когда злобно летевший на всех парах парень почти подошёл с не вполне ясными даже для него самого намерениями к столику, где сидели Ицуки, Томоэ и Амано, он словно налетел на невидимую стену — к столику с другой стороны подошла та, которую никто здесь не ожидал увидеть.
— Какие-то проблемы, Тогоре Танака-кун?
Тогоре Танаке, казалось бы, должен был радоваться тому, что красивая и очень известная в школе девушка знает его имя. Вот только тон, которым было произнесено это имя, был далёк от того, каким тоном он желал бы его слышать. Подобный тон от любой другой девушки оставил бы хоть какую-то возможность сохранить, но не не в том случае если хозяйкойэтого тона была Шизука Даро.
— Никаких проблем, Даро-семпай! — Поклонился тот даже как-то преувеличенно глубоко, и мало кто в толпе мог бы его за это осудить. Шизука Даро, председатель студсовета, могла быть как приятной во всех смыслах особой, так и довести до нервного тика маньяка-убийцу. Уровнем максимального морального давления с ней могла сравниться разве что парочка членов дисциплинарного комитета, если те не строили бокэ-цуккоми и не вели себя как пара шутов.
— Приятного аппетита, Ицуки-кун! И вам, девочки! — Шизука Даро, в отличие от плюхнувшейся на скамейку Томоэ, уселась элегантно, хоть и настолько же бесцеремонно. Причём рядом с Ицуки, вызвав немного негативную реакцию и у Амано, и у Томоэ, хотя обе девушки ни за что не признались бы себе самим, что настоящая причина лёгкой неприязни вовсе не в бесцеремонности.
— Какая красивая у тебя коробка для бенто, Ицуки-кун! И у Ам… Ам-ам-ам… Вкусно.
Ицуки решил, что накормить Шизуку будет наиболее эффективным способом её заткнуть… Как ни удивительно, но сама Шизука такому способу тоже не сопротивлялась, так как нашла в этом еще одим повод постебать младших учеников.
— Ещё и непрямой поцелуй, Ицуки-кун! Ведь первый, да…
Ицуки молчал, но Шизука даже по его молчанию определила:
— Не первый надо же?! И кто это был, Томоэ-чан? Ам… Ам-ам-ам…