Найти же недисциплинированного оказалось несложно и заняло не слишком много времени — несколько вопросов ученикам, и его местоположение стало известно. Из спортзала Ицуки Кодо направился к своему фронту работ — выделили ему украшение входной арки, и он был в самом начале довольно непростого процесса. Работу он выполнял весьма своеобразно, и только начал серию точных измерений, чтоб эффиктивно начать и завершить свои действия.
Заметив Мори, идущего к нему с самыми недобрыми намерениями, Ицуки убегать не стал, а просто встал спиной к каменной ограде около входа в школу, возле которой и работал.
— Кодо-сан, — из последних сил сдерживал себя Мори, — это правда, что ты кинул мячом в Аманошиту-сан и Ке-сан, уронил их на пол и не извинился?
— Неправда, — тут же ответил Ицуки, — Только Аманошиту-сан, и не урони…
Договорить он не успел — вид Мори стал еще более угрожающим, он начал отводить руку назад. Ицуки же запустил руку в карман своей мешковатой формы, где был то ли телефон, то что-то такого же размера.
— Не смей, Мори-кун! — раздалось откуда-то сзади. Маленькая девичья ручка легла на плечо Тено, и, к удивлению всех, включая Ицуки, Мори остановился.
— Шизука-тян, но он же кинул в девушку мячом и сбил на пол, и сам даже не…
— Мори-кун, — голос, раздавшийся сзади, вообще не предвещал тишины, хоть и звучал довольно тихо. Двор будто опустел и вымер, даже мухи не жужжали. — Мори-кун, если ты не хочешь, чтоб ты извинялся… Нет, если хочешь, чтоб я за тебя извинялась, немедленно остановись!
Мори Тено отличали габариты и вспыльчивость по одному определенному поводу, и в этом яростном состоянии мало кто был способен его остановить. На самом деле таких людей считай и не было. Кроме его соседки, подруги детства, Шизуки Даро. Которая, безо всякой случайности, в данный момент была президентом студсовета. И которая выяснила детали происшествия прежде, чем мчать останавливать своего «Мори-куна», действия которого мог предсказать любой, даже не так хорошо знавший Мори, как она.
Ицуки дал потеряться самодельному шокеру в глубине своего кармана и внутренне вздохнул: «Ну что за неэффективный день…»
Глава Первая. Парень в мешковатой форме, обед и веревка с крюком
Первый день учебы в старшей школе Ёру был очень похож на такой же день в любой другой школе, и одновременно совершенно другим. Посторонний человек, случайно заглянувший в спортзал на церемонию открытия и не знавший подоплеки школы, мог бы решить, что здесь какое-то исключительное количество гяру и хулиганов-янки, и в чем-то даже немного был бы прав.
Хотя большинство голов в толпе учеников были всё же естественного черного цвета, количество крашеных (скорее всего) блондинов и блондинок было запредельным, встречалось даже несколько человек с совсем кислотными цветами волос. Был даже один парень с волосами, выкрашенными во все цвета радуги — настоящая живая реклама умений местного «клуба экспериментального окрашивания волос безопасными красителями собственного приготовления». Ученики радовали взгляд разнообразием фенечек, ленточек и пирсинга, причем последний варьировался от скромных сережек до целых художественных композиций из металла на ушах, в бровях и носу.
Бабочки и галстуки были различных цветов, и даже форма не отличалась однообразием: часть народа была в пиджачках, часть в жилетках, а часть в свитерах, впрочем, все это было выдержано в схожих цветовых тонах. Зимный бич многих японских школьниц — запрещение на толстые колготки — тут отсутствовал, да и вообще длина, цвет и наличие колготок не регламентировались. Более того, руководство школы пошло на совсем уж неслыханный шаг: не было запрещения девушкам надевать мужской вариант формы и брюки (равно как и парням — женский вариант и юбку, хотя подобное использовалось уж совсем редко, только членами «клуба исследования влияния одежды противоположного пола на успеваемость» да несколькими эксцентричными личностями).
Причина такого странного отношения к ученикам имела свою историю. После кризиса девяностых в Японии Хитохиро Гото, в то время руководивший исследовательским отделом одного из технологических гигантов, неожиданно для себя оказался уволенным по сокращению. Это событие заставило его задуматься о причинах, по которым японские компании, несмотря на все свои достижения, оказались настолько уязвимы перед лицом глобальной конкуренции.