Казавшийся бесконечным узкий коридор внезапно расступился, и они шагнули в сумеречную мглу. Тёмный круг амфитеатра, как видно расположенный точно в центре, тихо дрогнул, отзываясь на их робкие шаги.
Затаив дыхание, Люк дрожащим от волнения голосом считал открывающиеся в далёкой глубине двери:
— Одна, две, три, четыре… девять, десять, двенадцать! Как думаешь, что это?
— Коридоры, — Егор неуверенно пожал плечами, — только вот куда?
— Пойдем, посмотрим?
Они наугад шагнули в один из открывшихся проходов. Когда добрались до выхода, слегка оторопели от изумления. Снаружи простиралась пустыня, только песок был ярко-красный, а верхушки барханов почти бордового цвета. Сквозь низко бегущие тяжёлые тучи пробивались косые солнечные лучи. Подойдя к выходу, Егор, держа рукой за горлышко, аккуратно выставил наружу бутылку с водой. Через минуту вода в ней забурлила, словно в чайнике.
— Весело, — хмыкнул он, — если выйдем, то изжаримся заживо.
Наблюдавший за его манипуляциями Люк задумчиво тёр подбородок.
— Я слышал о подобном. Наши учёные называют это червоточиной. Неизвестные строители пробили отверстия в пространственно-временной материи. Быстрый способ передвижения на дальние расстояния. Внутрь зашли на одной планете, вышли на другой. Пойдём, посмотрим, что в других коридорах?
Пока возвращались, вдруг поняли, что абсолютно не помнят, по какому коридору вошли. С небольшими перерывами на отдых пришлось проверять все по кругу. Открывающиеся пейзажи удивляли своей первозданной природой и необузданной красотой. Наружу не выходили. Побаивались. Несмотря на открытые проходы, внутри лабиринта сохранялся постоянный микроклимат. Наконец на седьмой или восьмой раз попали в нужный коридор. Знакомая белоснежная пустыня и застывший в отдалении катер. Вот только…
Спрыгнув с площадки, Люк с удивлением разглядывал катер, наполовину занесённый песком. Кое-где на обшивке проступали следы ржавчины. Остановившись рядом, Егор удивлённо присвистнул:
— Ты что-нибудь понимаешь?
Вместо ответа Люк принялся яростно отбрасывать песок. С трудом открыв прикипевшую дверь, протиснулся в пилотское кресло. Смутные подозрения и тревожные догадки подтвердились уснувшими приборами. Как они не бились, но двигатели упрямо молчали, не желая заводиться. Вывод напрашивался сам собой.
— Как думаешь, сколько времени прошло? — Егор устало опустился на песок.
— Не знаю, — Люк был на грани срыва, — этого просто не может быть!
— Почему же не может? — Егор усмехнулся. — Очень даже может. Пространство и время неразделимы. Одно тянет за собой другое. Наделав дырок в пространстве, создатели невольно нарушили и время. Вот только как они сами… — Егор резко замолчал. Неожиданная догадка сверкнула в мозгу. Это было так просто, что вполне вероятно могло оказаться правдой.
— Пошли! — бросил он, срываясь с места.
Люк едва поспевал за ним.
— Это так просто! Как я сразу не догадался! — Егор возбуждённо размахивал руками. — Создатели знали, что, пробивая пространство, они неминуемо сдвинут время. Поэтому и создали сквозной коридор. Понимаешь?
Резко остановившись, он посмотрел на Люка. Тот, всё ещё не улавливая мысль, неопределённо пожал плечами. Егор махнул рукой:
— Мы с тобой совершенно случайно зашли в тот вход, который позволяет быстро передвигаться в пространстве. Создатели знали эту особенность, а потому, если моя догадка верна, то другой вход позволяет быстро передвигаться во времени. Теперь понял?
Еле успевая за размашисто шагающим Егором, он радостно закивал головой. Им понадобилось несколько часов на то, чтобы обойти строение по кругу. Наконец добравшись до противоположной стороны, Егор с замиранием сердца ступил внутрь сумрачного коридора. Нога случайно задела какой-то предмет, и он с грохотом покатился по тёмному полу.
Глаза ещё плохо привыкли к сумраку, а потому пришлось осторожно шарить руками. Люк оказался проворнее.
— Интересно, — протянул он, — откуда здесь могла взяться бутылка?
— Покажи.
Взяв бутылку, Егор крутанул её в руках. Знакомые насечки на горлышке заставили сердце бешено забиться.