Они стояли повсюду — в учреждениях, в общественных местах, в частных жилищах, на транспорте. Мощные компьютеры отслеживали потоки сознания. Криминальные замыслы фиксировались в зародыше и пресекались. Обжулить контрагента, например, втюхать ему недоброкачественный товар или по завышенной цене, было невозможно.
Как уживаются пуританские нравы и современные технологии — вопрос отдельный.
Пройдясь по нескольким музеям, фланируя по тротуару, Нифонтов совсем расслабился. На закутанных девушек смотрел как гурман. Такая целомудренность в одежде уже казалась пикантной, делающей красавиц ещё более соблазнительными. Очертания фигуры длинные одеяния, конечно, скрадывали, но игра складок и порывы налетающего иногда ветра, благодаря которому лёгкая, струящаяся ткань облегала формы, невольно подстёгивали фантазию.
Воображение Дэна разыгралось. Отчасти, наверное, повинны в этом были неожиданно острая, пряная кухня ресторанчика и забористое вино. Отчасти.
Впереди, под конвоем двух раскормленных тёток семенила девушка, с фигуркой, похожей на веретено, которое Нифонтов хорошо рассмотрел в этнографическом музее.
Остро захотелось взглянуть ей в лицо.
Дэн ускорил шаг, идя вдоль чугунной решётки собора.
Но троица вдруг свернула в распахнутые ворота, ступила на посыпанную гравием дорожку, ведущую к храму, степенно её миновала и, поднявшись на крыльцо, скрылась за массивными дверями.
Инопланетный гость мялся не больше трех секунд, после чего решительно вошёл в те же ворота и зашагал по той же дорожке меж зелёных кустов, усеянных крупными лиловыми цветами. Ступени крыльца. Массивные двери.
Внутри была умиротворяющая и довольно сонная атмосфера. Косо падали цветные лучи света из огромных витражных окон. В тёмных углах мерцали огоньки лампад и свечей. Невероятное количество резных колонн и арок. Гулкие своды. Где-то неразборчиво бормотал на местном диалекте сочный баритон. Людей почти не было, единицы и те норовили исчезнуть в хаосе переходов, в лабиринте странных приделов и ещё чего-то, архитектурно вряд ли обоснованного.
Поблуждав наугад по храму, Дэн вырулил на закуток с иконой и небольшим алтарём, перед которым стояла на коленях его пассия. Рядом с ней, по бокам, в коленопреклонённых позах громоздились тётки.
Лиц не было видно.
И всё же Нифонтов умилился. Юная девушка по сравнению с этими глыбами выглядела хрупкой и удивительно соблазнительной.
Коленопреклонённая поза ей очень шла. Ткань облегала нижнюю часть тела…
Вот они, вечные ценности. Не подверженные девальвации и колебаниям спроса.
Дэн сместился, чуть меняя ракурс.
Плавные, округлые, нежные линии давали новую пищу воображению.
В этот волнующий момент он почувствовал, как сильные руки сомкнулись на его локтях.
— Пройдёмте с нами, тихо, но твёрдо произнёс над ухом глуховатый голос.
— Куда? — спросил Нифонтов, успев разглядеть боковым зрением двух мужчин в длиннополых одеяниях.
— Вас ждёт беседа с вершителем правосудия.
— Что?.. — Нифонтов сделал попытку вырваться. Не тут-то было. — Какого правосудия?
— Неподкупного и беспристрастного. Идёмте.
Несмотря на довольно аскетический вид, храмовые служки проявили такую силу, что о сопротивлении думать не приходилось.
Скоро торговый агент был в зале суда, заставленном пустыми скамьями.
Вершитель правосудия, со строгим лицом, в чёрной мантии, сидел за обширным столом. Грозно хмурясь, сверлил Дэна взглядом.
Служки бесшумно откланялись, закрыв за собой дверь.
Судья и начинающий торговый агент были одни в огромном зале.
— Как же вам не стыдно, молодой человек!.. — сказал вершитель скрипучим голосом и укоризненно покачал головой.
Дэн покраснел. Но спешить с признанием вины счёл излишним.
— В чём меня обвиняют? — спросил он холодно, вскинув подбородок.
— В греховных мыслях о невинной девице, помышленных в святом храме, — отчеканил вершитель правосудия и нахмурился ещё более грозно.
«Помышленных…» Вечно юристы изощряются… Как загнул… Нифонтов вспомнил склонённую фигурку девушки.
Это какая нужна дисциплина мышления, чтобы ничего не «помыслить»…
— У вас запрещена эротика? — поинтересовался Дэн, уверенный, что сумеет оправдаться и без адвоката.
Судья усмехнулся:
— Нет, эротика не запрещена. Даже поощряется, в определённых ситуациях, поскольку способствуют повышению рождаемости… Но предаваться эротическим фантазиям в храме — нарушение одного из важнейших законов планеты Аксис.
— Вот как?..
— Да, молодой человек. Важно и то, что помышлено, и то, где помышлено, и то — когда помышлено.
— И о ком, — внутренне хмыкнул Нифонтов.
— Правильно, — кивнул судья, тут же считавший мысль с помощью стоявшего на столе мыслесканера.
Дэн возмутился:
— А как же неприкосновенность частной жизни?
— Мыслесканеры установлены для общего блага. Себя оправдывают. Позволяют обходиться без нудной процедуры сбора и предъявления доказательств.
— Убеждаюсь на своём опыте, Я изучал законодательство Аксиса, без этого меня просто не допустили бы к работе. И что-то я не припомню такого закона.
— Думаю, в силу вашей профессии, вы уделили внимание разделам, прямо связанным с торговлей. И некоторым смежным областям. Свод религиозных законов в лучшем случае пробежали вскользь, под углом зрения профессиональных интересов. Повидал я тортовых агентов. Знаю вас как облупленных.
— И что мне светит? — небрежно полюбопытствовал Нифонтов. — В смысле грозит?
Лицо судьи мгновенно заледенело:
— Согласно части восьмой статьи тридцать шестой Религиозного кодекса планеты Аксис. Эротические мысли в святом храме о невинной девице, находящейся в том же святом храме, есть осквернение святого храма. Невинность девицы Эшель из рода Уголо засвидетельствована в установленном порядке. Осквернение храма законодательствам планеты Аксис отнесено к категории самых тяжких преступлений и карается пожизненным заключением.
Дэн едва не упал со стула. Он-то убивался, думая о штрафе и и о заключении сроком в неделю, а тут — пожизненное заключение!..
Его словно окатили большим количеством воды, близкой к температуре замерзания.
Может, он чего-то не понял, ослышался?
— Девушка оскорблена вашим непристойным поведением, — строго добавил судья. — Она вправе заявить иск об оскорблении чести и достоинства.
— Об оскорблении?.. Каким поведением? Я же ничего не сделал!
— Судить вас будут по мыслям вашим. Мысль — деяние. Вам, молодой человек, следует поработать над культурой мышления… В исправительном учреждении помогут. Там есть хорошие специалисты, опытные педагоги.
— В исправительном учреждении?.. В тюрьме?..
Судья вздохнул:
— Dura lex, sed lex. Вы латынь изучали?
— Вскользь…
Судья опять вздохнул:
— Сейчас всё изучают вскользь.
В скрипучем голосе вершителя Нифонтов уловил нотку сочувствия. И воскликнул:
— Я же не знал о законе! Я с другой планеты!
— Незнание закона, как известно и школьникам младшим классов, не освобождает нарушителя от всей полноты ответственности за нарушение закона.
— Я требую встречи с консулом! Я требую встречи с адвокатом!..
Судья помолчал, опустив взгляд. И произнёс ровным тоном, каким ребёнку объясняют совершенно очевидные вещи:
— Мыслесканер не допускает искажения, сокрытия истины. Вами совершено преступление. Вина доказана в момент фиксации правонарушения. Кроме того, процесс транслируется в реальном времени заинтересованным лицам, вашим родителям, вашим работодателям, вашему консулу, вашему адвокату. Все получают исчерпывающие сведения о процессе, а также о вытекающих из обстоятельств дела юридических последствиях для вас. Благодаря информационным технологиям, процедура сокращена. В присутствии консула или адвоката необходимости не имеется. Уже приведены и рассмотрены все аргументы как со стороны обвинения, так и со стороны защиты… Без судьи тоже можно обойтись. Но всё же необходим какой-то элемент человечности. Любое дело нужно рассматривать с искренним участием. Согласны?