– Так… Вы, господин умник, первый своему отцу телефонируйте. Что бы приезжал немедленно, если вы сегодня поутру точно не хотите в чёрной карете прокатится.
Василий посмотрел на Авдотью, но та лишь в ответ быстро кивнула головой. И господин Раков, вздохнув, ну прямо почти как кит на мелководье, взял трубку. Ответа долго не было, но вот и началось:
– Отец, я в сыскной полиции, – начал он, -нет, не воровал, – отвечал он на слова отца, – Чеки не подделывал. Ну, тебя Сергей Петрович Стабров ожидает. Отец вас просит, – обратился он к полицейскому чиновнику, – вот, возьмите.
Стабров взял, а чего делать было? Приготовился слушать, что ему скажут…
– Это Иван Фомич Раков, купец первой гильдии. И медаль у меня от генерал-губернатора имеется…Что там, Сергей Петрович?
– Да не пустяк…Приезжайте. Ну, в общем с крыши квартиры обносил, сынок ваш…
Дальше слушать совершенно не было желания, а очень хотелось домой. спать, а не эти крики выслушивать. Поэтому от так подержал трубку от себя подальше, минут пять. Потом положил трубку.
– Кто следующий? Может быть, дама?
Авдотья не сплоховала, видно, кремень была барышня. Только щёки сделались пунцовыми. И то, по окнам на высоте десяти сажен лазить?
Стабров пододвинул телефон почти с уважением к храбрости девушки. Та подняла трубку, назвала номер телефонистке, и стала ожидать.
– Доброе утро, папочка! Да надо приехать на Петровку… Нет, не монастырь, сыскная полиция…Да, так уж вышло…
Дальше она только бледнела и краснела, но ни слова не произнесла, только в самом конце:
– Прокоп Лукич скоро приедет.
Стабров посмотрел на эту троицу, сразу припомнил свои расследования, и подумал, что даже дело с этой бандой ухорезов из подземелий с Лубянки было для него не таким тяжким. Как этот финал. Уже суд представил, где он выступает со стороны обвинения. А ехидный Гомельский на ухо шепчет:
« Ну, с такими преступниками вы всяко справитесь, Сергей Петрович»
Он встал, и подошёл к окну, надеясь, что родители этих отпрысков вот- вот заявятся. Да как – бы не так! Завтрак, то да сё. Принарядиться им надо, небось не в саду смородину собирать.
– Чаю хотите? – неожиданно предложил Сергей Петрович, – Анна Аркадьевна очень хороший привезла.
Василий пожал плечами, повеселевшая Авдотья с охотой кивнула, Афанасий промолчал.
– Давайте, я помогу? – предложила хитрющая девушка.
– С вашими талантами, мадемуазель, – улыбнулся Стабров, – лучше что бы вы были под присмотром. Степан Игнатьевич, чаю, на четверых. Ну, конечно, моего заварите, – попросил он по телефону.
Был принесен чай, и полицейский чиновник сразу отпил из свого стакана. Взбодрился немного, а то всё же ночь не спал. Подопечные видно было, тоже оценили ароматный напиток из Китая. Но в разгар этой идиллии, сначала вошёл дежурный, а за ним просто ворвалось четверо посетителей.
***
Ожидалось Стабровым, конечно нечто большее, что-то в духе пьес Островского о купеческой жизни. Ну там, приказчики, мамки, дядьки, работники. Страшный скандал с криками. А тут, прямо сказать, был он разочарован. Но, только поначалу. Сюда вошли просто весьма богато одетые люди. Мужчины, оба с небольшими бородками. коротко постриженные, в отлично пошитых темно-серых костюмах. И, сразу видно, что работы хороших портных с Кузнецкого Моста, даже тросточки не были забыты. Богатые матроны шелестели плотными шелками, с знаменитой московской мануфактуры. Кружева лучшей работы, да новомодные платки тоже из кружев. Одна из женщин сразу кинулась к Авдотье, и порывисто её обняла.
– Ты как, доченька? Все хорошо? – были, видно первые слова, – что за тряпки на тебе? Во то вырядилась? – это были, так сказать, вторые.
А мать Василия присела рядом с сыном, глянула на его разодранные теперь штаны, и поцеловала в щёку блудное чадо.
Прокоп Лукич и Иван Фомич лишь посмотрели на своих сыновей, вздохнули поглубже и поклонились Сергею Петровичу. Раков – старший взял три стула, и поставил их рядом.
– Мы присядем? – спросил этот купчина, в ответ Стабров лишь кивнул и сел сам, – Спасибо, поклон земной, что живы все. Дело нехорошее, так и есть, ваше благородие. Мы всё решить постараемся.
– Не надо этого, – Стабров поморщился, – по имени отчеству ко мне обращайтесь, Иван Фомич. Так заигрались ваши чада в Арсенов Люпенов. На них пять квартир, и ценностей, кажется, аж на семьдесят тысяч.
– Да дома у нас всё, вернём эти шкатулки…– встрял Василий.
– Цыц, цыц я тебе говорю, когда взрослые дела делают! – мигом покраснел Иван Фомич.
– Так дело непростое. Должны признать грабительство, письменно просить о помиловании. Ну и понятно, что более вины на семействе Черновых, из-за Авдотьи, кто по форточкам лазила. Но, она несовершеннолетняя, и её только под надзор могут отправить.