Васильев облокотился на Фольксваген с разбитым от пуль лобовым стеклом и наблюдал издалека за Ершовым и Авдеевой. Коля смотрел на неё влюбленными глазами, улыбался, что-то говорил. Авдеева отвечала и строила глазки в ответ. В какой-то момент она коснулась рукой его плеча и почти вплотную приблизилась к Ершову. В других обстоятельствах всё это могло бы смотреться вполне романтично, но уж точно не на фоне двух трупов, кровищи с мозгами и разбитого черного внедорожника. Васильев отвернулся.
Через пару минут, закончив брачные игры, Коля подошел к Алексею, курившему рядом с машиной.
– Ну что, – начал Ершов, кивнув на свой Фольксваген. – Мою детку сейчас на эвакуаторе в ремонт увезут. Так что мы с тобой домой на такси поедем. Артефакт этот забирай с собой.
– Да я уж понял, – равнодушно ответил Васильев.
– Слушай, Лех, а реально, на фига ей камеры смотреть? Мы же этих типов так и так взяли. Ну… Почти взяли.
– А ты что, Колян, реально думаешь, что их всего двое? Они, по-твоему, и есть Нимостор?
– А почему бы и нет? Единственные двое выживших из секты решили взяться за старое…
– Ты шутишь? Когда действовал Нимостор, один из них даже не родился, а второму лет десять от силы было. Хорошо, даже если представить, что они с помощью черной магии могут не стареть, и действительно являются выжившими членами высшей лиги Нимостора, то что? По-твоему, всего два человека тайно привозили жертв в ХЗБ для проведения серьезных сатанинских ритуалов и совершения Апокалипсиса? Нет, не тот масштаб. Должен быть у них кто-то главный, кто координирует всю деятельность секты со стороны, как это и было в восьмидесятых годах в ХЗБ. Я думаю, они лишь исполнители. Шансов, конечно, немного, но передвижения их машины могут нас вывести на реальных главарей нынешнего Нимостора.
– Ну, допустим их и правда, не двое, а намного больше. А если их машина ничего не даст? Выяснится, что зарегистрирована на одного из них и паркует её хозяин только у своего дома, то что тогда? Как остальных искать?
– А вот тебе, Колян, как раз и надо по максимуму прокачать этих двух сатанюг. Я сегодня с утра еду с Лещинской к её знакомому специалисту, а ты в это время занимайся нашими сектантами. Из-под земли достань все данные о них: чем занимались, как познакомились, всю их биографию прошерсти от и до. Где-то должна быть зацепка, которая приведет нас к этому гребаному Нимостору в его нынешнем виде.
– Я-то займусь этим, не вопрос. А Папахе что говорить?
– А Хорошилов с Крыловым как раз пускай думают, что эти двое и есть убийцы Власовой. Я и так слишком много рассказал полковнику и о многом его попросил. Сделаем вид, что дело теперь закрыто, а сами втихаря продолжим свое расследование. И Авдееву свою, кстати, можешь тоже подключить. Только так, полунамеками – ей тоже не стоит знать всех подробностей. Просто сделай вид, что тебя что-то беспокоит в этом деле. Она тебе поверит, вы же теперь в близких отношениях, правильно?
– Ладно, без сопливых разберемся, – нервной интонацией ответил Коля.
Васильев добрался до своего дома на такси около половины пятого утра. Он доехал на лифте, подошел к двери своей квартиры, аккуратно вставил ключ в замочную скважину и начал тихонько поворачивать. Ему не хотелось будить Лену и объясняться перед ней прямо сейчас. Он очень сильно устал после пережитой и более чем насыщенной ночи. Алексею нужно было поспать перед встречей с Лещинской хотя бы часа три.
Замок щелкнул, майор аккуратно открыл дверь и тихо пробрался внутрь своей квартиры. Таким же бесшумным способом он закрыл дверь и, не включая свет в коридоре, начал на ощупь раздеваться. К этому времени Алексей вновь ощущал сильные боли в спине, которые отдавали пульсацией по всему телу.
Надежды Васильева на то, что жена спала, развеялись после тихих шагов со стороны их комнаты. Майор понял, что Лена всё это время не спала или не могла уснуть от волнения, и сейчас, услышав тихие щелчки входной двери, направилась встречать мужа.
– Лёш, это ты? – послышался тихий голос жены в коридоре.
Что ж, теперь вести себя бесшумно не было смысла и Васильев включил свет в коридоре. Лена в ночнушке, с сонным выражением лица защурилась от резкого и слепящего света.