Ответ прозвучал еще тише:
— Чтобы он… и оставшиеся… остерегались…
Полицейский снова повторил фразу, а Эллери с Никки напряженно прислушивались вместе с толпой.
— Чтобы он и оставшиеся остерегались… Чего же?
— Убийства…
Эллери резко вздернул голову, глянув мельком на свою секретаршу:
— Убийства!
Никки покачала головой:
— Эллери, думаете, его действительно…
Полицейский крикнул в ухо жертвы наезда:
— Убийства? Вы хотите сказать, что вас нарочно сбили? Кто? Кто хотел вас убить?
Врач приложил стетоскоп к груди мужчины, заглянул в погасший неподвижный глаз и качнул головой:
— Бесполезно. Он мертв.
Слова эхом разнеслись по толпе. Люди отшатнулись, словно отброшенные невидимой рукой. Полицейский медленно поднялся на ноги:
— Давайте расходитесь. Живее!
Тишину вдруг прорезал истерический женский вопль:
— Пропустите меня! Это мой Гильельмо… Мой Билл… Мой Билл!.. Мой сын…
Толпа расступилась. Маленькая кругленькая итальянка в широком фартуке двигалась неверным шагом, ломая руки, еще не видя тела за крупной фигурой полицейского.
— Обождите минуточку, леди, — буркнул он. — Лучше не подходите.
— Я мама Росси из ресторана, — крикнула она. — Это мой сын Билл!
Протолкнулась мимо полицейского, рухнула пухлым телом рядом с безжизненной фигурой, рыдая:
— Билл… Билл!..
Никки уткнулась лицом в плечо Эллери, бормоча сквозь слезы:
— Из всех хладнокровных расчетливых преступлений, какие я видела, это самое…
Эллери бессознательно гладил ее светлые вьющиеся волосы.
— Джо Салливан, клуб «Шестьдесят шесть»… Пожалуй, побеседуем с мистером Салливаном, прежде чем газетчики вонзят в него зубы.
Глава 2
КЛУБ «ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ»
Клуб «Шестьдесят шесть» располагался в нескольких сотнях ярдов к востоку от Таймс-сквер. В воскресный вечер мистер Квин с секретаршей застали его почти пустым.
Несколько пар сидели за длинными столами. На пустой танцевальной площадке оркестр вяло наигрывал попурри из хитов сезона. Атмосферу можно было назвать как угодно, только не веселой: в начале воскресного вечера в бродвейских клубах редко царит веселье.
Эллери с Никки сели у стойки бара. Встреченная ими по пути девушка у вешалки со шляпами сообщила, что Джо Салливан — бармен и смена у него начинается в девять часов.
Никки тем временем заявила, что в баре принято выпивать, значит, надо пропустить по рюмке.
— Закажу что-нибудь дорогое, — зловеще добавила она. — Мм, посмотрим.
Подошел дежурный бармен.
— Что это у вас там в тонких длинных граненых бутылках?
— Ликер, мисс. Лучшая в мире марка — «Бушер».
— Не поддельный? — засомневалась Никки. — Бутылки без этикеток!
Бармен предъявил бутылку:
— Название выгравировано на донышке, его сразу не увидишь. — Он перевернул бутылку. — Поэтому, когда ликер заканчивается, бутылка служит графином.
— Пожалуй, выпью, — решила Никки. Бармен принялся наливать ликер, а она коварно полюбопытствовала: — Он действительно дорогой?
Эллери фыркнул:
— Мне скотч с содовой.
Налив Никки рюмку, бармен взялся за бутылку шотландского виски, но тут невольно оглянулся на высокого, крепко сбитого мужчину в барменском костюме, вынырнувшего из небольшого проема за стойкой.
— А, Джо, — вздохнул он с облегчением, — я уж думал, что ты вообще не покажешься. Джентльмену скотч с содовой, леди пьет ликер «Бушер».
Бармен снял с себя фартук, форменный пиджак, сунул под стойку, жалобно ворча:
— Из-за тебя сегодня на бокс опоздал, чтоб тебя разразило…
— Ладно, ладно, — отмахнулся мужчина, которого сменщик назвал Джо.
Эллери с Никки следили, как он вытащил из бутылки пробку, налил в высокий стаканчик виски и содовой из сифона, уточнив:
— Со льдом?
— Можно немного, — кивнул Эллери, еще секунду посмотрел на него, а потом небрежно спросил: — Вы Джо Салливан?
Тот удивленно взглянул на него:
— Так точно, сэр.
— О вас вспоминал Билл Росси.
Лицо Салливана озарила добродушная улыбка.
— Да? Вы приятель Билла?
— В некотором роде. Давно его видели?
— Ох, он к нам практически ежедневно заходит.
Бармен поставил стакан перед Эллери, протер полотенцем стойку, махнул рукой подходившему худому мелкому мужчине с ошеломляюще густыми и пышными волосами:
— Привет, Эрни.
Подошедший взобрался на высокий табурет и прохрипел:
— Сид Парамор тут?
— Не знаю. Я только что пришел. Зачем тебе босс нужен?
— Это я ему нужен, — рассмеялся мужчина. — Двойной скотч, Джо.
Салливан поставил на поднос стакан и бутылку, доверительно наклонился над стойкой.
— Признайся, много ты ему задолжал?
— Много, — сморщился Эрни.
Эллери придвинулся ближе.
— Кстати, Салливан, с Биллом Росси сегодня произошел несчастный случай.
Эрни взглянул на него:
— То есть как это? С Биллом?..
— Да, — пробормотал Эллери, глядя ему в глаза. — Вы тоже знаете Билла Росси?
— Это Эрни Филлипс, — нетерпеливо объяснил Салливан. — Несчастный случай? Да я ж только вчера его видел!
— Неприятная новость, — пробормотал Филлипс. — Что случилось?
— Его сбила машина. Водитель скрылся с места происшествия.
— Сбила машина?! — воскликнул Филлипс. — Джо, ты что-нибудь слышал?
Салливан покачал головой.
— Он сильно пострадал, сэр?
Эллери поднял стакан, прищурился на янтарную жидкость.
— Хуже не бывает. Он умер.
Филлипс уронил пустой стакан на стойку. Костяшки пальцев Салливана, вцепившихся в полотенце, побелели.
— Билл Росси… умер?
— И перед смертью просил кое-что передать Салливану, — продолжал Эллери.
На лбу Салливана выступили бисерные капли пота.
— Мне? — переспросил он дрогнувшим голосом. — Что передать?
— Просил предупредить… чтобы вы остерегались.
— Остерегался?.. — изумленно нахмурился бармен.
— Да, — мурлыкнул Эллери. — А потом добавил: «И оставшиеся».
— Оставшиеся! — задохнулся Филлипс, плеснул себе еще виски, быстро глотнул, озабоченно взглянул на Эллери. — Так и сказал: «оставшиеся»?
— Именно так и сказал, мистер Филлипс.
Салливан облокотился на стойку.
— Что еще говорил Билл?
— Полицейский, снимавший предсмертные показания, спросил, чего вы и оставшиеся должны остерегаться, и он ответил: «Убийства». После этого умер.
Мужчины побелели. Филлипс дрожащей рукой пригладил густую копну волос, недоверчиво пробормотал:
— Убийства?.. — и соскользнул с табурета. — Слушай, Джо, скажи Силу Парамору, что мне надо… — Он неуверенно запнулся. — А! Скажи, я должен повидаться с оформителем насчет рекламы, над которой работаю! — И выскочил из бара.
Эллери с Никки проследили за его поспешным уходом — почти бегством.
— Интересно, зачем вашему другу понадобилось повидаться с оформителем?
Салливан секунду смотрел на них непонимающим взглядом, как будто мысленно унесся очень далеко, и, наконец, ответил:
— Эрни Филлипс — художник по рекламе. — И снова, дрожа, потянулся вперед. — Билл точно сказал про… убийство?
Эллери кивнул.
— Как по-вашему, Салливан, что он имел в виду? Странное предупреждение.
Бармен отпрянул, схватив опрокинутый стакан Филлипса.
— Понятия не имею, — сухо вымолвил он. — Может… в бреду был, в беспамятстве. Прошу прощения, сэр. У меня клиенты.