Это длилось всего несколько секунд, но Кавенантам показалось, что прошла вечность. Вылетев на берег, машина увязла в песке, при этом погасли фары и заглох двигатель. Лишь «дворники» продолжали свою работу, стирая с лобового стекла капли дождя.
– Роберт? – окликнула мужа госпожа Кавенент.
– Мириам?.. – отозвался он.
– Ребята, вы в порядке? – спросила госпожа Кавенант, повернувшись к заднему сиденью.
Кто-то бежал вдоль берега, куда вынесло машину, а перед глазами супругов Кавенант всё ещё стояли странные, ослеплённые фарами фигуры, появившиеся на дороге словно из ниоткуда.
Сабли.
Шляпы.
Хвосты.
– Ребята, с вами всё в порядке?
Что-то оцарапало дверцу машины. Послышались чьи-то шаги.
Госпожа Кавенант обернулась как раз в тот момент, когда кто-то запрыгнул на крышу машины.
– Роберт!
Ржавая турецкая сабля разбила лобовое стекло.
– Мириам!
Супруги Кавенант увидели с десяток сутулых фигур, окруживших машину.
– Ребята!.. – выдохнула госпожа Кавенант.
Глава 4. Странная посылка
Маляриус Войнич проснулся, словно от толчка. Ему показалось, будто дом учительницы Стеллы дрожит. Как будто началось землетрясение.
Маляриус нашарил в темноте выключатель освещения, но, ещё не совсем проснувшись, не спешил нажать на клавишу.
Наверное, просто дурной сон.
Он прислушался и понял: идёт дождь. Вот и всё объяснение, решил барон, и надумал ещё поспать, ведь шум, разбудивший его, это всего лишь гром.
Маляриус повернулся на бок.
Несколько одеял, не позволявших даже ногу высвободить, не тяготили его, наоборот, ему был приятен этот тёплый плен.
Конечно, за окном всего лишь гроза…
Но тут снова раздался оглушительный гром, а потом послышался страшный скрежет. Дом затрясло, он зашатался, и казалось, сейчас рассыплется, словно карточный.
Маляриус Войнич сел в постели, придерживая одеяло на груди. Грохот прекратился, но ещё несколько нескончаемых секунд звенели стаканы, вазы и столовое серебро учительницы Стеллы.
Должно быть, молния попала в самую середину дома!
Маляриус поднялся с кровати и, кутаясь в одеяло, прошёл к окну. Сквозь ставни он рассмотрел бегущих по улице людей, они что-то кричали, но из-за шума дождя невозможно было разобрать слова. И только тут Маляриус вдруг увидел, что в комнате нет одной стены и из пролома валит туча пыли и дыма.
– Какой ужас… – с тревогой прошептал барон Войнич.
Он сбросил одеяло и схватился за оконную ручку, пытаясь открыть окно. Когда открыл, шум дождя усилился.
Маляриус распахнул ставни и, сложив руки рупором, закричал:
– Что происходит?..
И запнулся, потому что увидел, как осветились грозовые облака от ярких вспышек, услышал свист пушечных ядер, летящих в дома, и грохот рушащихся стен.
От удивления он невольно присел и, пригнувшись, прошёл к шкафу, плохо соображая, что же всё-таки он видел и что происходит.
В открытое окно влетали брызги дождя и доносились чьи-то крики.
Войнич нашёл свою одежду, кое-как оделся и поспешил из комнаты, в последнее мгновение вспомнив, однако, о записной книжке Мориса Моро и своей рукописи под названием «Сердцу не прикажешь».
Книжку он сунул в карман, а рукопись, свернув в трубку, под джемпер и, шатаясь, вышел в коридор. Ему показалось, будто дом учительницы Стеллы сильно покосился и качается, словно судно на волнах.
Чучела голов животных на стенах, казалось, вот-вот слетят с креплений.
Тут барон увидел в полумраке этажом выше огонёк.
– Госпожа Стелла? – позвал Маляриус.
Снова раздался сильный грохот, и дом опять задрожал.
Лошадиная голова сорвалась со стены и с шумом покатилась вниз по лестнице.
– Святое небо! – воскликнула учительница Стелла этажом выше.
Войнич поспешил к ней и нашёл её сидящей в углу коридора с подсвечником в руках. Горящая свеча слабо освещала её лицо.
– С вами всё в порядке? Вставайте, я помогу вам!
Старая учительница подняла на своего гостя светлые глаза.
– Ах, какое несчастье, господин Войнич… – прошептала она, берясь за его руку. Слабая, беззащитная, с трудом поднявшись, она покачнулась.
– Дайте мне подсвечник, – мягко произнёс Войнич.
– Да, да. Конечно.
– И наденьте что-нибудь. Нам нужно… – Маляриус не имел ни малейшего представления, что им нужно делать, но отчётливо понимал, что оставаться в доме под обстрелом нельзя. – Нам нужно выбраться отсюда.