И это был первый вопрос, который вычеркнул из моего списка адъютант Пиночета, сидевший в его приемной в ослепительно белом кителе с красными погонами и золотыми позументами. Впрочем, он вычеркнул оттуда и все остальные вопросы, оставив только один: «Расскажите о своих родителях».
«Все будет происходить так, – сообщил мне адъютант. – Вы входите, приветствуете моего генерала, оператор снимает ровно 30 секунд. Потом оператор уходит, а вы остаетесь с ним ещё на целых три минуты».
Понятно, мечтал я совсем о другом.
Честно говоря, еще в самом начале карьеры, трудясь в редакции Южной Америки Агентства печати «Новости», а потом в международном отделе «Комсомолки», я принял активное участие в демонизации Аугусто Пиночета. Тогда многое виделось другими глазами.
Для тех, кто не помнит: в 70-х годах прошлого века примерно половина чилийцев решила построить социализм. Другая половина, погромыхав пустыми кастрюлями на улицах Сантьяго (этот митинг домохозяек вошел в историю как «Марш пустых кастрюль»), махнула на это дело рукой – пусть пробуют. И они попробовали. Уже через несколько месяцев после победы на выборах правительство Народного единства довело до полного хаоса эту прежде благополучную страну, гордившуюся многочисленным средним классом. Теперь людям приходилось занимать очередь на рассвете, чтобы купить домой хоть какие-нибудь продукты. Когда стало понятно, что хаос не кончится никогда, в ход исторического процесса вмешались военные. Правда, не без помощи ЦРУ, хотя и социализм в Чили строили тоже не без помощи советского КГБ и внешней разведки Кубы.
Осуждение путча, возглавленного Пиночетом, было одной из любимых тем советской пропаганды. Трудящиеся сочувствовали чилийцам. Собирались на митинги в цехах и универмагах, требовали отпустить на волю вожака коммунистов Луиса Корвалана, который томился в застенках. Был даже анекдот: «Пока эту… Ну, как ее… Луизу, что ли?… На карнавал не пустят, я работать не пойду!» Забегая вперед: «Луизу» так и не пустили на карнавал, но через несколько лет обменяли на советского диссидента Владимира Буковского. Вожак чилийских коммунистов уехал после этого в ГДР, а потом, после крушения Берлинской стены, вернулся в Чили, где прожил достойно и тихо до самой своей кончины.
О том, что другая половина чилийцев рукоплескала военным, у нас мало кто знал, а кто знал – помалкивал. Какие глупости тогда писали в наших газетах – вспомнить стыдно. И что Пиночет, подумать только, построил себе большой загородный дом. И что сын супостата возглавил коммерческую фирму. И что его свита беззастенчиво ворует из государственной казны, и что… Понятно, они не были ангелами, но у своих нынешних российских коллег могли бы многому поучиться!
Главной же пропагандистской темой были «преступления чилийской военщины». Каждая вторая статья так и называлась: «Ночь над Чили».
Если без эмоций, то военный переворот стал настоящей трагедией для этой страны. Сентябрь 1973-го года расколол чилийцев на два непримиримых лагеря и остался в национальной памяти шрамом, который по сей день болит в душе каждого человека, на какой бы стороне баррикад он ни находился в те дни. Тысячи людей действительно подверглись репрессиям, многие покинули страну, опасаясь преследований.
Но только вдумайтесь в цифру: как потом установила независимая комиссия католической церкви, которая расследовала преступления военных, за семнадцать лет их правления в Чили погибло чуть более 2300 человек. В процентном пересчете на 15-миллионное население страны это меньше, чем у нас каждый год гибнет на дорогах или тонет по пьяному делу на озерах и реках. Многие из них погибли в первые дни путча, когда танки расстреливали Дворец Ла Монеда, где, обратившись в последний раз к народу по радио, покончил с собой президент Сальвадор Альенде.
В Сантьяго свистели пули, и военные хватали всех, кто попадался под руку. Из тех, кто погиб или пропал без вести в последующие годы, большинство были боевиками, прошедшими подготовку на Кубе. Они были схвачены, когда подрывали мосты и линии электропередач, стреляли в военных. Среди погибших были, конечно, и невинные люди. Их смерть и страдания как раз и стали той «слезой ребенка», которой, по Достоевскому, не стоит ни одна революция. Включая чилийское экономическое чудо, благодаря которому эта страна стала одной из самых благополучных в Новом Свете.