- Великий Госпитальер,- взволнованно обращается ко мне вошедший в комнату рыцарь, - чрезвычайное происшествие в одном из госпиталей в мире сервов. Нападение, убийство охраны, похищение ценного препарата.
- Напали на Госпиталь? - задумчиво переспрашиваю я.
- Совершенно верно.
Это плохо. Очень плохо. С самого детства слово "госпиталь" носило для меня особый сакральный смысл. Именно оно определило мою судьбу, именно оно позволило мне понять главную цель моей жизни. А потому, нападение на госпиталь Ордена где бы то ни было - прямой вызов лично мне.
Я целую Вольфганга в лоб и осторожно опускаю на пол.
- Я отправляюсь в мир сервов. Подготовьте портал.
...................................................................................................................
На одного эринийца приходится сто обитателей Сервии - пока не попадёте в один из их мегаполисов - не поймёте, что на самом деле скрывает эта разница. Сервские города вместили в себя миллионы людей, забрав что-то важное у каждого из них. Кто-то потерял лишь покой, но многие - самих себя. Город лишил их цели, разрушил мечты, заставил жить по его безжалостным правилам. Такова плата за участие в гонке за призрачным успехом. Все прекрасно понимают, что едва ли пяти из каждой сотни улыбнётся удача, но без следования этим правилам они заранее обречены на провал. А прослыть неудачником среди миллионной толпы, пусть и безумной, на такое отважатся только истинно сильные духом. Здесь таких не найти. Поэтому они лишь топчут оступившихся, устремляясь по их головам к заветному призу, даже не задумываясь об омерзительности и отвратительности этого сумасшедшего бега. Стадо.
И хотя я и наблюдаю за ночным городом с верхнего этажа небоскрёба, на самом деле я нахожусь на глубине чудовищной воронки, поглотившей все самые низменные стремления и чувства. Это ошибка моего предшественника - размещать госпитали в самом центре мегаполисов, словно в наших эринийских городах. Да, ничтожные клочки земли на центральных улицах стоят тут целое состояние, но разве уравновесит гордость от осознания нашей мощи вредоносное воздействие здешней бездуховной ауры? Вряд ли. Пора уподобиться местной элите и перебираться в тихие уютные пригороды. Впрочем, дело прежде всего.
- Сколько погибших?
- Шестеро охранников секретной секции, - докладывает местный настоятель. Наполовину бретон, наполовину нормандин - наилучший выбор для такой должности.
- Никто ничего не замечал до последнего?
- Внешняя охранная сеть оказалась бесполезной.
- Вот как? Нападавшие?
- Судя по положению тел и характеру ран - одиночка.
- Охрана?
- Как и я - "дети обоих миров", - понимает меня настоятель, - лёгкое стрелковое оружие и магические жезлы ближнего боя.
- Остаточный магический фон?
- Еле заметный след запрещённой магии смерти.
- Артефакт или заклинание?
- Установить невозможно.
- Пропажа?
- Четыре килограмма гипносиума - весь местный запас.
- Причина? - задаю я главный вопрос
- На чёрном рынке за гипносиум готовы платить любые деньги. Или же, - настоятель делает короткую паузу, - этот препарат, как вам известно, входит в состав эликсира способного резко усиливать магические способности. Возможно, причина кроется в этом.
Первую версию высказал бретон. Зато вторую, несомненно, озвучил нормандин. Занятно.
Итак, - с улыбкой подытоживаю я, - отчаянность или одержимость?
- Я не поспеваю за вашей мыслью, - признаётся настоятель.
- Кому-то настолько опротивел этот город, кому-то стало настолько невыносимо под сенью его бездушных небоскрёбов, что он готов пойти на всё, чтобы вырваться из этого ада и умчаться далеко-далеко. Это ли не отчаянность? Или же кто-то ради достижения поставленной цели не остановится ни перед чем. Это ли не истинная одержимость? Несомненно, обе эти истории достойны талантливого пера. Какую предпочтёте?
- Это столь важно?
- Нет. Ибо в ваших расчётах вы не учли главного.
- Что же?
- Тот, кто не знает, что этот госпиталь принадлежит нам, не проникнет незамеченным в его святая святых и не одолеет в одиночку шестерых вооружённых ... "детей обоих миров". Тому же, кто способен на это, прекрасно известно о нас - лауренитах-госпитальерах. И если он, тем не менее, идёт на подобный шаг - эти четыре килограмма хипносиума ему и даром не нужны. Конечно, он может выполнять чей-то заказ - но уж точно не ради денег. Его ведёт не жадность, а совсем иная причина.
- Какая же?
- А какое единственное последствие этого побоища прекрасно известно нам обоим? - бесстрастно произношу я.
- Какое? - недоумённо бормочет настоятель, - не может быть! - потрясённо восклицает он, - неужели, его истинная цель вы?