Не менее масштабные мероприятия проводились тогда же и в Петербурге.
Во дворе Артиллерийского музея прошла «Military-party», во время которой на техно-музыку накладывалось пение настоящего военного хора в аксельбантах. В одном из бассейнов – «Акваделик-party» – танцевали и знакомились с девушками прямо в воде, подсвеченной лазерными лучами.
На «Мобиле-party» танцоры всю ночь катались на крошечных карах. На вечеринке во дворе Михайловского замка в Петербурге ди-джеи и охрана были одеты в камзолы эпохи Павла I.
Ну и так далее.
Наследниками тех танцулек во второй половине 1990-х стали масштабные рейв-фестивали «Восточный Удар» и «РейвМонтаж».
Какое-то время светские львы по инерции еще тянулись к грязным сквотам и подвальным помещениям. Например, в Петербурге открылись так называемые «Обводы».
Мрачный индустриальный район. Грязно-желтый дом. Прохоiдите под аркой и попадаете на скользкую лестницу. Зияющие провалы отсутствующих лестничных пролетов. На четвертом этаже – ослепительный ультрафиолетовый фонарь освещает железную дверь.
Именно так выглядел первый техно-клуб страны. Однако время подпольщиков прошло.
Из андеграундного увлечения рейв быстро превратился в очень доходный бизнес. На вечеринках теперь можно было запросто встретить нанюхавшегося кокаина бандита. Проститутки нарядились в кислотные брючки.
На техно-культуре теперь делались приличные деньги. Впрочем, как бы ни была доходна разовая party, устраивать ее часто – удовольствие дорогое. В тот момент, когда организаторы вечеринок обосновались на раз и навсегда выбранных местах, в России появились легальные клубы.
Первые два техно-клуба открылись в Петербурге. В ядерном бомбоубежище на Зверинской улице распахнул двери «Туннель». Популярность заведения была такова, что за полчаса до открытия квартал каждый день оцепляли части ОМОН.
В звездном зале Планетария, на том месте, где незадолго до этого прошла вечеринка «СтарДаст», открылся первый в стране коммерческий клуб «Планетарий».
Одновременно клубы открывались и в Москве.
Идей здесь было поменьше, зато денег – побольше. Уже к 1995 году в столице функционировало больше 150 заведений, именуемых «клубами». Под эту категорию стали попадать любые заведения, предлагающие посетителям ночной досуг: от ресторанов до средней руки дискотек.
Настоящие рейверы пытаются вернуться в подполье. В обеих столицах появляются клубы со строгим фейс-контролем. Бедного, но симпатичного клиента сюда пустят, а расфуфыренного папика с пьяной подругой – категорически нет.
Самым модным и знаменитым из таких междусобойных клубов стал питерский «Грибоедов-клуб», квартирующий в бомбоубежище на улице Константина Заслонова.
Рейверы так и не превратились в полноценное молодежное движение наподобие хиппи или панков. Тем не менее рейв жив до сих пор.
Ежегодно в Берлине проходит мероприятие, именуемое «Love-Парад». В 1989-м в «Параде» участвовало 150 танцоров. Спустя десятилетие процессия состоит уже почти из миллиона юношей и девушек с зелеными волосами.
Сопровождает шествие несколько десятков передвижных платформ, на которых работает до четырехсот ди-джеев. Одного только мусора танцоры оставляют до 200 тонн. Плюс – около тонны фекалий и 150 тысяч использованных презервативов.
В России подлинные ценители рейва и легких наркотиков в последние годы отжигают на вечеринках, именуемых особым термином: open-air – вечеринка под открытым небом.
Суть состоит в том, что несколько раз на протяжении лета, в обстановке строгой секретности, группа промоутеров пригоняет куда-нибудь на природу пару машин аппаратуры.
«Оупен-эйры» проводятся в наиболее красивых местах Ленобласти: в кронштадтском форту, на руинах романтической крепости в Стрельне, на зеленогорских пляжах. Как уж узнают о предстоящем событии танцоры – тайна сия велика есть. Но съезжаются на танцы до десяти тысяч посетителей.
Еще западные рейверы оккупировали побережье индийского штата Гоа. Публика съезжается со всего света. Танцульки устраиваются прямо на пляжном песке. Девушки ходят топ-лесс. Молодые люди не выходят из наркотического транса.
Россия конца 1990-х ничем не уступала иностранным аналогам. Наше собственное Гоа называется Казантип.
Казантип – это мыс на северо-восточном (азовском) побережье Крыма, неподалеку от поселка Щелкино. На исходе советской эры власти затеяли здесь строительство атомной электростанции. Но – бросили, не достроив.