– Ран-чан меня пригрела, накормила, я влюбился, в общем…
Отец захихикал, видя состояние Матсумото. Она… она была никакая.
– Ты… маленький засранец! – Матсумото пришла в себя, – ты же меня… со мной… как ты посмел? – она вскочила, я сделал большие жалостливые глаза:
– Ран-чан, не злись! Я же от всей души, так сказать…
Этого все собравшиеся не выдержали. Отец предложил:
– Теперь тебя точно женят, не на Йоруичи, так на Матсумото. Смотри, ограниченное предложение!
– Вот ещё, – Матсумото возмутилась, – он же маленький!
– Примерно такой же, как твой капитан.
– И что? – Матсумото пылала гневом.
Мне пришлось вздохнуть с грустью и принять свою нормальную форму… К слову – крепкий мускулистый парень, с достаточно утончённым лицом, яркими волосами до плеч, прямо таки фотомодель… хотя стоп, я же подрабатываю фотомоделью… Прямо таки мечта влажных фантазий девочек-подростков. Во.
– А так? – я посмотрел на Матсумото. Та… Ран-чан была в состоянии полнейшего шока. Она свалилась обратно на диван. Я сел рядом, погладив её по голове, что вызвало окончательное смущение – Матсумото бросала на меня косые взгляды. Отец же шепнул хицугае:
– Учись, как надо с девушками общаться.
– Мне это не нужно.
– Ты что, по мальчикам чтоли? – батя удивился, а хицугая взорвался недовольством, начав оправдываться. Тем временем я прервал все эти интимные перепалки:
– Леди и джентльмены, у нас сейчас на повестке дня срыв казни Кучики Рукии. Что делать то будем?
Отец и Хицугая посмотрели на меня с недовольством:
– Что делать… Думаю, напасть и выкрасть Кучики во время казни, – предложил Хицугая.
– Но тогда Айзен доберётся до… – хотел было сказать папа, но я его прервал:
– Пусть. Я не буду рассказывать всю правду, но планы изменились, Айзен Должен забрать хоугиоку…
Матсумото, понятное дело, не понимала, о чём мы балакаем, однако, когда военный совет закончился, хицугая приказал:
– Матсумото, разместишь Ичиго у себя.
– ЧТО? – крик её был слышен далекооо…
– Раньше у тебя с ним проблем не было, – он недовольно посмотрел на меня, – так что не обсуждается.
И правда, стемнело уже. Пора нам всем идти баиньки… Я подошёл к Рангику сзади и положил руку на плечо:
– Если хочешь, я могу превратиться в котёнка…
Рангику посмотрела на меня слегка обалделым взглядом и порозовев, сглотнула:
– Н… не надо.
Я только улыбнулся… кажется, Йоруичи в пролёте? Или нет? Это как карта ляжет, а я пойду лягу в кроватку к Рангику… на её шикарные подушечки…
========== 12. Казнить нельзя помиловать ==========
Матсумото проснулась из-за того, что её кто-то обнимал. Она повернула голову и уставилась на рыжего мальца, Ичиго снова принял свой детский вид и лежал, обнимая Матсумото и уткнувшись лицом в грудь. Рангику резко засмущалась – мальчик выглядел так мило! Она даже погладила его по голове, заставив немного пошевелиться во сне. Однако, очень скоро до Рангику дошёл весь смысл происходящего и она возмущённо воскликнула:
– Что ты здесь делаешь?
– М… – Ичиго открыл сонные глазки и виновато улыбнулся, – Ран-тян, ты злишься? – он обхватил рукой грудь Рангику и слегка помассировал. Однако Рангику на это больше не велась и отодвинулась от Ичиго?
– Ты совсем с ума сошёл, извращенец?
– Ня? Это я то извращенец? Зоофилка.
Рангику раскраснелась, её светлые волосы только подчёркивали алые щёки. Она отвела взгляд, а Ичиго, поднявшись на четвереньки, перекинул ногу и сел на ноги Рангику, лицом к ней, уткнувшись лицом в большущую грудь. Он облизнулся и припал губами к соскам, поигрывая с ними языком и посасывая, поглаживая спину лейтенанта руками. Рангику положила руки на голову Ичиго и прикрыла глаза. Ичиго с причмокиванием попил молочка и поиграл языком с сосками, заставив Рангику возбудиться. Матсумото была уложена обратно на кровать и Ичиго склонился над ней, припав губами к губам Матсумото. Неожиданно страстный поцелуй продлился долго, Матсумото успела завестись до крайности, она стрельнула глазками на рыжего и хотела было снова заняться рукоблудием, но Ичиго ей не дал – он быстренько соскользнул вниз и с наслаждением впился в нижние губки Рангику, проталкивая слегка удлинившийся язычок внутрь. Рангику схватилась за грудь, а Ичиго продолжал с удвоенной энергией покусывать губки и играть языком с клитором, водя руками по внутренней стороне бёдер. Долго выдержать подобной сладостной пытки Матсумото не могла и шумно финишировала, выгнувшись всем телом. Ичиго поднялся над кроватью и поцеловал девушку в щёку:
– Мне никогда не надоест это делать…
– Поганец…
Ичиго обнял Рангику:
– Ты мне нравишься.
– Я всем нравлюсь.
– Все могут и потерпеть, а я не буду.
Рангику отвернулась, так как лицо её внезапно запылало от стыда, смущения и удовольствия. Она притянула Ичиго к себе и поцеловала, а малец, воспользовавшись случаем, увеличился до своей нормальной формы и подхватил Рангику на руки:
– А теперь – в душ! – они переместились мгновенно. Рангику даже пискнуть не успела…
Иссин по этому поводу закатил самую настоящую комедию. Ичиго невозмутимо шёл, за его спиной краснела и отводила взгляд Матсумото. В кабинете Хицугаи стало внезапно людно. Иссин картинно расплакался и продекламировал:
– Вы так хорошо смотритесь вместе! Матсу-чан, как Ичиго? – он выразительно поиграл бровями.
Матсумото хмыкнула:
– Настоящий мужик, не то что некоторые, – она не знала, как ответить, так что спряталась за маской нахального ехидства.
Иссин расхохотался, хотя было заметно, уязвлён. Кьёраку, сидящий на диване, похлопал в ладоши:
– Так, закончили цирк, не маленькие, сами разберутся со своей личной жизнью. Давайте думать, как нам спасти Рукию Кучики, казнь вот-вот начнётся…
– Казнь будет завтра, – Иссин мгновенно посерьёзнел, – значит, сделаем всё в самый последний момент?
Ичиго вышел вперёд:
– Ша, братва, это я тут дивер, так что доверьтесь мне. Сегодня ночью две моих копии воспользовались кое-какими техниками, так что мы выяснили полный состав предателей. Канаме Тоусен, Ичимару Гин, Соске Айзен. Мой план следующий – завтра с утра кое-кто кое-что начнёт подозревать и я устрою им встречу. Нам необходимо временно нейтрализовать капитанов, так что – пойдём на бой. Тоусена встретит Комамура Сайджин, с Ичимару сразится с Зараки Кенпачи, Капитан двенадцатого отряда будет нейтрализован иными средствами, Сой Фон возьмёт на себя Йору-тян, Унохана не будет участвовать.
– А Яма-джи? – спросил Кьёраку.
– С этим зловредным дедом я сражусь сам.
– Он тебя раскатает, – уверенно сказал Кьёраку.
– Я в этом сильно сомневаюсь, – я криво усмехнулся, – я мог бы его нейтрализовать более тихим методом, но предпочту открыто бросить ему вызов.
– Кто тогда будет спасать Рукию? – спросил отец.
– Ты и Мама, Укитаке и Кьёраку. Вам двоим я доверю сражение с Бьякуей. Способности мамы к абсолютной остановке смогут нейтрализовать даже пламя рюджиндакки или лепестки сенбонсакуры, вместе с твоими атакующими возможностями вы можете раскатать Бьякую, который вне всякого сомнения, захочет сразиться с вами. Вы дадите капитанам достаточно времени, чтобы вытащить Рукию. А пока что мама осваивает банкай, будем ждать…
В башне отчаяния было тихо. Скрипнула дверь, тьму башни прорезали лучи света, осветившие внутреннее убранство аскетичной камеры – ничего внутри не было, ничего. Только одна заключённая. Рукия выглядела более подавленной чем когда либо. Зашли незнакомые люди и застегнули ошейник на шее заключённой, надели наручники и повели её к месту казни. Идти было недалеко… Рукия впервые за долгое время увидела свет дня и постаралась насладиться в последний раз. Ветер гулял в волосах, было приятно и тепло. Рукия слегка улыбнулась.