– И что? Ты просто собираешься оставить его там с ней?
– Мы на войне!
– На войне, которую ты объявил!
– Я не могу спасти жизнь человека, который собрал армию против меня, – говорю я. – Ты не можешь думать, что…
– Он собирался сдаться.
Я резко останавливаюсь.
– Что?
– Он собирался призвать к перемирию. – В ее глазах блестят слезы. – Он хотел мира, или союза, или вообще все что угодно. Он не собирался драться.
– Ложь! – презрительно фыркает Солт.
– Это не ложь! – огрызается Харпер.
Капитан чертыхается на сишшальском.
– Ваш принц отправил войска к границе.
Харпер свирепо смотрит на меня.
– Как и ваш.
– Я не их принц, – говорю я. Девушка вздыхает, как будто готова плеваться огнем, поэтому я повышаю голос. – Харпер, сядь, – я указываю на койку. – Немедленно.
Она упрямо закрывает рот, но садится. Ее взгляд стал холодным и жестким. Когда она впервые увидела меня на посту охраны, ее глаза были полны облегчения и отчаяния, но теперь она смотрит на меня как на врага.
Я не знаю, смогу ли я это исправить. Я не знаю, стоит ли.
Она снова бросает взгляд за мое плечо.
– Если ты не собираешься мне помогать, то тогда дай уйти или брось в темницу, или…
– С удовольствием, – встревает Нолла Верин.
Я вздыхаю и опускаюсь на стоящую рядом койку.
– Расскажи мне, что случилось.
– Я не буду делать это, как на допросе. Скажи им, чтобы ушли.
– Вы здесь не отдаете приказов, – говорит Солт. – Вы пленница.
– Тогда нацепите на меня кандалы. – Она вытягивает руки так, как может сделать только Харпер, она признает поражение, оставаясь при этом непокорной. – С меня хватит.
– Мы предоставим вам уединение, о котором вы просите, – говорит появившаяся на пороге Лия Мара, и я удивленно оборачиваюсь. – Нолла Верин, – продолжает она. – Капитан Солт. Подождите в коридоре.
Они подчиняются, но Лия Мара остается в дверях.
– Принцесса, – говорит она тоном, в котором нет насмешки, но при этом давая Харпер понять, что она знает обо всем том фарсе с Колумбией. – Я напомню вам, что обращалась к вашему принцу с надеждой на мирный союз, а он взял меня в плен и убил мою стражницу.
Харпер смотрит на нее в ответ.
– Но не я же.
– Я знаю. – Лия Мара делает паузу. – Я также знаю, что вы помогли Грею сбежать, несомненно подвергая себя огромному риску. – Ее голос едва заметно смягчается. – Я знаю, что однажды Грей уже обращался к вам за помощью, когда был в опасности.
Харпер сглатывает.
– Я сделала это, потому что он мой друг. – Она переводит взгляд на меня. – Был моим другом.
– Я так не думаю, – говорит Лия Мара, и Харпер хмурится. – Вы, возможно, и были друзьями, но я думаю, что вы помогли бы любому нуждающемуся в помощи. Вы добрая и милосердная, именно поэтому вы без колебаний отправились в страну, объявившую войну Эмберфоллу с единственной целью найти помощь для принца, который причинил многим там много страданий.
– Добрая и милосердная. – Харпер снова смотрит на меня, затем хмурится. – Грей однажды сказал, что у доброты и милосердия есть граница, за которой они превращаются в слабость и страх.
– Это правда? – Лия Мара желает шаг в комнату и ловит мой взгляд. – Ты так считаешь?
Я оглядываюсь на нее.
– Больше нет.
Едва заметный намек на улыбку появляется на ее губах, и ее щеки слегка розовеют.
– Я оставлю вас, чтобы вы могли спокойно поговорить. Я знаю, вам нужно многое обсудить. – Ее сестра начинает протестовать, и Лия Мара добавляет: – Если капитан Солт и Нолла Верин будут вам мешать, то я найду для них задание.
Она уходит, забрав с собой сестру и капитана и оставив нас в тишине.
Харпер смотрит на меня. В ее глазах читаются настороженность и неуверенность. Через мгновение она сглатывает и отводит взгляд.
– Мне не следовало приходить сюда. Это было ошибкой. – Ее голос срывается, и она делает вдох, чтобы успокоиться. – Я знаю, что это война. Я знаю, что ты его ненавидишь. Я просто… Я не знала, куда еще пойти.
Мы долго сидим в тишине. Этот момент напоминает мне о другом моменте из прошлого, когда Харпер была измотанной и напуганной в чужом для нее мире. Тогда она также не знала, стоит ли ей доверять мне. Я встаю с койки, чтобы покопаться на рабочем столе Ноа и найти потрепанную колоду карт. Затем я возвращаюсь и сажусь напротив Харпер. Я пододвигаю маленький столик между нами, после чего начинаю перетасовывать колоду.
– Как в старые добрые времена, – говорит Харпер, и ее голос снова срывается.