Я касаюсь рукой земли. Делаю вдох. За моей спиной звенит меч Тайко, и я хочу развернуться, чтобы присоединиться к бою.
Я направляю магию в землю, и она тут же возвращается ко мне, не желая подчиняться. Так не должно быть. Я рычу в отчаянии. Магия – не механизм, и она не запускается по щелчку.
Краем глаза я замечаю какое-то движение и поднимаю меч, но рядом со мной появляется Солт, прикрывая меня с другой стороны.
Похожий на скрежет крик Айзека эхом разносится по лесу. Солнечный свет окрашивает все яркие краски, и я чувствую запах крови в воздухе. Я снова делаю вдох и касаюсь ладонью земли.
Еще один солдат в красно-золотых доспехах появляется из-за дерева, направляя меч прямо на Тайко. У него только одна рука, и я узнаю его с ошеломлением. Я помню, как он сражался, как он не сдавался, даже когда был измучен и тяжело дышал в пыли арены. Глаза Джемисона широко раскрываются, когда он узнает меня, но мужчина не мешкает.
Меч описывает дугу в холодном воздухе. Тайко будет на секунду медленнее. Я направляю свою силу в землю и толкаю ее. Ветер проносится сквозь деревья, ледяной, сильный и полный снежных вихрей, которые появились из ниоткуда.
Джемисона отбрасывает назад, как и всех его солдат. Они лежат на земле без движения. Рядом со мной тяжело дышит Солт, из раны на его руке сочится кровь. В двадцати метрах большинство наших солдат тоже пытаются восстановить дыхание. Все они шокированы тем, что противник в буквальном смысле пал за секунду.
Я поражен не меньше. Мое собственное дыхание выходит из груди рывками.
– Убейте их всех! – командует Солт на сишшальском.
Это возвращает меня к реальности.
– Отставить! – рявкаю я. – Никого не трогать. Сворачивайте лагерь. Они отключились ненадолго.
– Не трогать их? – эхом отзывается Солт.
– Именно.
Айзек устраивается в листве над нами.
– Ваше Высочество, они пустятся за нами в погоню.
– Тогда нам нужно двигаться быстрее. Вперед! – Я бросаю взгляд на Тайко, который выглядит шокированным по своим собственным причинам. Я хлопаю его по плечу. – Как я уже говорил. Ты хорошо справился. Очень хорошо.
– Спасибо, – говорит он, но его голос звучит глухо. Парень убирает меч в ножны.
– Это была западня! – кричит Солт мне в спину, и я поднимаю глаза и вижу Харпер и Джейка среди других солдат. Ее глаза широко распахнуты, взгляд испуганный и сердитый.
– Может и так, но не я ее устроила, – говорит она и делает шаг вперед, обходя тела солдат Рэна, лежащих в подлеске. – Я не имею к этому никакого отношения. И Рэн не имел к этому никакого…
Она резко останавливается, смотрит вниз и хмурится.
– Это… это Чесли.
Чесли.
– Шпионка? – резко спрашиваю я. – Шпионка, которая добыла для него кинжал из ишелласской стали?
Солт подходит ближе, чтобы посмотреть на предательницу.
– Шпионка Рэна была среди них? Разбуди ее. Нужно устроить допрос…
– Не получится, – говорит Харпер спокойным голосом. Она опускается на корточки. – В нее попали две стрелы. Я почти уверена, что она мертва. – Харпер смотрит на меня. – Не могу поверить, что она пережила Лилит, чтобы погибнуть здесь.
Мы с Солтом подходим к ней одновременно. Харпер права: из груди девушки торчат две стрелы. У нее темные волосы, туго заплетенные в косу, и шрам на щеке, который я видел сотни раз в Хрустальном дворце.
Солт чертыхается на сишшальском, затем выхватывает меч и вонзает ей в грудь.
Харпер отшатывается.
– Зачем, черт побери? Она и так мертва!
– Она заслуживает худшего! – огрызается он.
– Согласен, – говорю я. Моя грудь сжимается от беспокойства. Я смотрю на других солдат. – Сворачиваем лагерь. Нам нужно уходить.
Харпер смотрит на меня.
– Что случилось? Ты ее знаешь?
– Ее имя не Чесли. Это Эллия Майя. – Я смотрю на Джейка. – Она не просто шпионка. Она была советницей королевы.
Глава 38
Лия Мара
Их нет уже несколько дней. От них не было ни слова, и это замечательно, даже ожидаемо, но я не могу перестать смотреть на горизонт, в страхе, что разведчики принесут плохие новости.
Ноа ужинает со мной и Ноллой Верин, и я особенно ценю компанию человека, который так же, как я, беспокоится о возвращении отряда, а не только о том, добьются ли успеха Грей и мои солдаты – наши солдаты.
Моя сестра редко оставляет меня в одиночестве, чтобы убедиться в моей безопасности, но с уходом Грея мои нервы натянуты до предела, что сопровождается постоянным беспокойством и тошнотой. После того как я привыкла делить постель с кем-то, теперь она кажется мне холодной и пустой.