Гас прикрыла глаза.
– Нет, – сказала она, потом добавила: – Ладно.
– Ладно?
– Я возьму тебя с собой.
Они в молчании ехали на кладбище. Оно находилось фактически в пешей доступности от старшей школы. Гас вспомнила, как Крис рассказывал ей, что некоторые ребята любят приходить сюда во время свободных уроков, чтобы сделать домашнее задание или почитать. Крис вышел из машины. Сначала Гас отводила взгляд, делая вид, что читает наклейку от жвачки, застрявшую в складке пассажирского сиденья, но потом она не выдержала. Она смотрела, как Крис опустился на колени у прямоугольного могильного холмика, в изобилии покрытого еще не утратившими свежесть цветами. Она смотрела, как он проводит пальцами по прохладным лепесткам роз, изогнутым стеблям орхидей.
Он поднялся гораздо раньше, чем она ожидала, и подошел к машине. Приблизился к ее окну и постучал, чтобы она опустила стекло.
– Почему, – спросил он, – нет надгробной плиты?
Гас взглянула на могильный холмик.
– Еще слишком рано, – ответила она. – Но, по-моему, в иудейской вере это по-другому. Ставят плиту через полгода или вроде того.
Крис кивнул и засунул руки в карманы куртки.
– Где тут верх? – спросил он.
Гас непонимающе взглянула на него:
– Что ты имеешь в виду?
– Голова, – объяснил он. – С какой стороны голова Эм?
Шокированная, Гас в испуге огляделась по сторонам. Могилы не были параллельны друг другу, тем не менее бо́льшая часть надгробий располагалась определенным образом.
– По-моему, дальний край, – сказала она. – Но я не уверена.
Крис снова отошел и опустился на колени у могилы, и Гас подумала: «Ну конечно. Он хочет поговорить с ней». Но, к ее изумлению, Крис улегся поверх могилы, придавив руками цветы, простершись от головы до ног на шесть футов и прижавшись лицом к земле. Потом он поднялся с сухими глазами и вернулся к «вольво». Гас включила зажигание и поехала по кладбищенской дорожке, стараясь не смотреть на сына, на губах которого отпечаталась, как бывает от поцелуя, помада, но только из земли.
Тогда
Декабрь 1993 года
В Шугарлоф Крис ехал в машине Голдов, потому что они с Эмили хотели вместе поиграть в «Геймбой» и устроить марафон в «Тетрис». Их семьи собирались покататься на лыжах в Рождество и арендовали общий домик. Из кассетной деки гремел Aerosmith, динамики спереди были приглушены.
– Черт побери! – рассмеялся Крис, ударяя по клавишам миниатюрного компьютера. – Ты такая плутишка!
Уютно устроившись на своей стороне сиденья, Эмили фыркнула:
– Ты такой врунишка!
– Вот и нет, – ответил Крис.
– Вот и да.
– Ну и ладно.
– Да все равно.
Сидя за рулем, Майкл глянул на жену:
– Вот почему у нас нет второго ребенка.
Мелани улыбнулась и посмотрела через лобовое стекло на задние габаритные огни машины Хартов:
– Думаешь, они сейчас слушают Дворжака и едят бри?
– Нет, – оторвавшись от игры, вмешался Крис. – Если Кейт добилась своего, то они, наверное, поют «One Hundred Bottles of Beer on the Wall». – Он посмотрел на маленький экран. – Эй, это нечестно!
– Не надо было лезть к моим родителям, – вкрадчиво произнесла Эмили. – Я выиграла.
– Какой смысл играть, если ты вытворяешь такое! – вспыхнул Крис.
– Это была честная игра!
– Поцелуй меня в зад! – выкрикнул Крис.
– Эй-эй! – в один голос произнесли Мелани и Майкл.
– Простите, – обиженно проронил Крис.
Чуть улыбаясь, Эмили скрестила руки на груди. Крис, нахмурившись, отвернулся к окну. Ну и что, если Эмили обыграла его в «Тетрис»? Игра все равно тупая, для придурков. Вот он ей покажет на выходных. Будет кружить вокруг нее на лыжах.
От этих мыслей ему стало лучше. Он снисходительно протянул ей «Геймбой»:
– Хочешь сыграть еще игру?
Эмили вздернула нос и отвернулась, чтобы не видеть его.
– Господи, – вздохнул Крис, – а теперь что?
– Ты должен извиниться, – сказала Эмили.
– За что?
Она взглянула на него блестящими темными глазами:
– Ты сказал, я жульничаю. Я не жульничаю.
– Отлично, не жульничаешь. Давай сыграем.
– Не буду, – фыркнула Эмили. – Скажи так, чтобы я поверила.
Прищурив глаза, Крис швырнул вниз «Геймбой», как перчатку. На хрен «Тетрис», на хрен извинение, на хрен Эмили! Он не понимал, зачем позволил ей уговорить себя ехать в их машине. Конечно, с ней бывает очень весело. Но иногда ему хотелось ее убить.