Он смотрит на меня, на мой беспорядок, как на человека, которому стоит улыбнуться. Это подарок, который он дарит очень, очень немногим людям. Подарок, который молча говорит мне, что я достойна его милости, его доброты.
— Нет, Хекс, — шепчет он, качая головой. — Ты сделала то, что должна была сделать, чтобы остаться в живых. Это никогда не делало тебя слабой. Это не значит, что ты сама напросилась. Это делает тебя выжившей.
Из моего горла вырывается всхлип.
Мне страшно.
Боюсь того, что я сделаю с теми, кто мне дорог. Невинные жизни разрушаются сломленными людьми, которым причинили боль, прежде чем у них появился шанс исцелиться. Я — пример в этом искусстве разрушения.
Я прошла через нечто ужасное, выжила, и все говорили мне, что мне повезло.
Но никто не показал мне, как жить с этим. С этим грузом, с этой болью, с этими воспоминаниями.
— Ты все еще живешь в режиме выживания. Тебе просто нужно научиться его выключать, детка.
23. ТЕМНАЯ СТОРОНА
Сайлас
В темноте моего домашнего кабинета царит тишина, позволяющая моим мыслям успокоиться. Дым от сигары клубится в воздухе. Держа стакан с бурбоном в руке, я откидываюсь на спинку кресла.
Смотрю на пистолет, лежащий на дереве передо мной, черный металл блестит в лунном свете, проникающем через окно за моей спиной.
Час назад именно из него я убил человека.
До сих пор чувствую запах пороха и крови, наполняющий воздух, слышу звук, который издает пуля, когда пробивает череп и проходит сквозь мозговое вещество.
Того человека, который несколько дней назад мог утешить разбитую Коралину, в этой комнате нет. Не сегодня.
Пальцы крепко сжимают стакан, поднося его к губам. Я делаю медленный глоток виски.
Чарли Монро бросил технический колледж в конце девяностых. Он работает, ну, точнее работал в ближайшем магазине по ремонту компьютеров. Имея дома жену и сына, Чарли был наивной жертвой обстоятельств, которой предложили деньги в обмен на услуги по взлому и, очевидно, вандализму.
Интересно, предупредил ли его Стивен Синклер о том, с кем он столкнется, когда его поймают? Какая участь постигнет его под дулом моего пистолета, если я узнаю, что это он поиздевался над моими друзьями? Моей женой.
Сначала он был храбрым. Они все такие.
Именно поэтому ломать их так чертовски весело.
— Полмиллиона за легкую компьютерную работу и разрушение квартиры какой-то цыпочки? — он смеется, от него пахнет затхлым запахом сигарет. — Это какая-то гребаная киска.
Руку потребовалось меньше двадцати минут, чтобы внести залог за этого крысеныша, засунуть его на заднее сиденье машины и отвезти в Пик, оставив его наедине со мной.
Наверняка он считал себя счастливчиком, проведя в тюрьме всего два дня, чтобы выйти сухим из воды.
Ствол моего пистолета со звоном ударяет его по голове. Кровь брызжет из раны почти сразу, и он хрипит, заваливаясь на бок, не в силах зажать пульсирующую голову из-за веревок, связывающих его руки за спиной.
— Полмиллиона — это все, чего стоит твоя жизнь, — хмыкаю я, глядя на него, стоящего на коленях на мокрой земле. — Как жаль.
Во мне кипит нерастраченная ярость, которую я хочу выпустить на этого идиота. Не спеша, пока пуля не оборвала его жизнь. Размозжить ему череп голыми руками или сломать позвоночник, но я хочу сохранить это.
Я хочу быть терпеливым и приберечь всю свою ярость для человека, который действительно ее заслуживает. Когда я наконец доберусь до Стивена Синклера, я заставлю его умолять меня убить его, захлебываясь собственной кровью. Я заставлю его молить меня о милосердной смерти.
Он пожалеет о каждой унции боли, причиненной им Коралине Уиттакер.
Я крепко сжимают пистолет в руке, горькая ярость ощущается во рту, как монетка, при мысли о том, через что он заставил ее пройти. Что она пережила в том подвале.
— У Стивена есть кое-что особенное для вас четверых. Он получит эту девушку, сколько бы людей вы ни убили, чтобы предотвратить это, — он ухмыляется, демонстрируя желтоватый цвет зубов.
— Чарли, — говорю я, присаживаясь перед ним на корточки. — Сегодня ночью эта пуля попадет тебе в череп.
— Так покончи с этим, котик.
— Если ты хочешь унести секреты Стивена с собой в могилу, я не буду на тебя обижаться, — я наклоняю голову, наблюдая за его реакцией. — Но твоя семья будет. Будет обидно, если все те деньги, которые ты им оставишь, просто исчезнут.